– Нечего деньги транжирить. Чисто, тараканов нет, меня всё устраивает.

Мои запросы казались неадекватно завышенными по сравнению с его бережливостью. Самой большой ошибкой было сказать вслух, что мечтаю о стайлере Dyson. Кому-кому, а мне, стилисту-парикмахеру, хотеть этот, вожделенный всеми красавицами гаджет, сам Бог велел. Шура обалдел от цены. Несколько недель ворчал, вспоминая «обычный фен» в разговорах и обзывая маркетологов.

Месяц промелькнул незаметно, и романтика уж очень быстро сменилась бытом. Секс стал размеренным и семейным. Мы собирали чемоданы в наше первое романтическое путешествие в Доминикану, Шура называл его отпуском, всё больше навевая на меня скуку. Кофейный бизнес, который он развивал, высасывал много энергии. Он очень уставал, а мне после собственной смены приходилось, как заботливой жене, выслушивать длинные тирады про нечистоплотных конкурентов, пишущих гадкие отзывы в интернете, и неблагодарных клиентов, что клянчат скидки.

Однажды пасмурным ранним утром, проводив Шуру на работу, я заварила чаёк и задумалась. Точно ли я этого хочу? Готова ли к совместной жизни? Честна ли с собой?

«Ты всегда была творческой личностью, спонтанной, безудержной фантазёркой. Мечтала о роскошной жизни. Рисовала в голове красивые картинки будущего. Желала праздника и феерии. Тебе хотелось веселья и романтики, сумасшедшей любви и безумных поступков». Приняв эти мысли за саботаж, я отмахнулась. «Успокойся, радуйся тому, что есть».

Текущая реальность противоречила ожиданиям. Я разрывалась в противоречиях. Сердце звало навстречу приключениям, а разум твердил: «Нашла стабильность – держись двумя руками!»

Чемоданы собраны, он так долго ждал этого отпуска. Лететь совсем не хочется. Точнее хочется, но не с ним, – грустила я, лёжа вечером в ванной с бокалом белого сухого. Или с ним, но не как с мужем, которого знаешь целый век, а как со страстным любовником, спонтанно согласившись на приключение. Не полечу! Сегодня же скажу ему, что расстаёмся.

«Нет, всё-таки надо лететь, – заключала, рассматривая себя в зеркале и намазывая тело ароматным кремом. – В конце концов, красивой женщине нужно море».

В самолёте Шура, потянувшись после завтрака, обмолвился, что хочет ребёнка.

– Извини, но так мы не договаривались. У меня уже есть ребёнок, и повторить подвиг я не соглашусь ни за какие коврижки.

Мы впервые поругались. Шура стал приводить нелепые аргументы, что с одним ребёнком женщина недостаточно реализована как мать, и давил то на вину, то на жалость. Я окончательно уверилась, что не смогу полюбить его.

Спрыгнув с трапа, мы окунулись в беззаботный мир. Шура присмирел с разговорами о продолжении рода, был позитивен, много смеялся и покупал сувениры, щедро угощая меня разнообразными курортными удовольствиями. Загорелые, довольные и расслабленные, мы вернулись в Москву и решили расстаться. Точнее, Шура решил меня бросить, чтоб найти женщину для деторождения и не покупать Dyson транжире, не знающей цену деньгам, чему я была бесконечно рада. Сказав, что понимаю, изобразила на лице сожаление и, быстренько собрав вещи, упорхнула из его душной клетки.

Я благодарила Вселенную за ту лёгкость, с какой мы сошлись и разошлись. Неужели так бывает? Спонтанно, без претензий и взаимных обид? Спасибо, Шура, за передышку, за то, что был настоящим, щедрым и добрым, но не моим. Я, переполненная энергией, с удовольствием работала. Надо было гасить остаток по ипотеке и на день рождения подарить новый айфон сыну. Отец Эмиля умер три года назад от сердечного приступа, молодым и красивым мужчиной. Помощи не было. Мать-одиночка, я старалась изо всех сил, чтобы нам всего хватало.