– Ого, – еле слышно выдаю, когда в дверях появляется чистенько одетый Дима.

– Ты прям всё сама умеешь делать, смотрю, – улыбается тот.

– Да, – прячу взгляд, а в джинсах, свитере и безрукавке он куда симпатичнее, и шапочка ему идёт.

– Круто. Сяду? – указывает на второе кресло около меня.

– Угу, – улыбаюсь. – Вина?

– Это ты меня спаиваешь или элементарная вежливость? – шутит.

– Давай проясним, – меняю тон на очень строгий. – Это было недоразумение…

– Дважды, – перебивает молодой человек.

– Дважды, – обречённо выдыхаю.

– Ты стесняешься? Боишься? Я тебе не нравлюсь? – щурится, перечисляя варианты.

– Дело не в этом. Давай просто забудем и останемся друзьями. Ну, или знакомыми, до друзей ещё далеко. Да и босс твой стройку закончит, ты, наверное, уедешь отсюда. А я так вообще раз в неделю и не каждую появляюсь здесь… – понесло меня.

Брови молодого человека изгибаются в немыслимой форме, пока он слушает меня. А взгляд внимательный, будто каждое слово ловит. Переворачиваю шашлычки.

– Да, босс, – пространно выдаёт парень. – Ну, я, может, и потом тут останусь, как пойдёт.

– Вот видишь, а я не хочу подобных отношений.

– А каких хочешь? – наверное, устал Дима ждать, когда я вина ему налью, встаёт и берёт бокал и бутылку со стола.

– Никаких, – гулко выдыхаю. – Старой девой помру. Родня с облегчением вздохнёт. Дачу, наконец, поделят.

– В каком смысле? – отвлекается от вина и переводит взгляд на меня.

– Что? Родня?

– И она тоже, – кивает пару раз.

– Я «урод» в своей семье.

– Они что, все супермодели? – изумлённо спрашивает.

– Что? – про что это он?

– Ну, ты очень красивая. Как же выглядят твои родственники, что ты у них самая страшная?

Секунду туплю, а потом заливаюсь истерическим смехом.

– Вот об этом я и говорю. Все люди как люди, а я – как я… Видишь, ты тоже не понимаешь меня. Я не про внешность. А про образ мышления, поведение, жизненную позицию там…

– Понял. А что не так с твоей позицией? С поведением вроде ясно.

– Я у нас единственная, из четырёх детей, без семьи. Да и не стремлюсь, теперь уж точно. А мама спит и видит, как подложить меня под какого-нибудь мужика, коих чуть не пачками таскает, играя в сваху. Надеется, что заберёт меня уже какой-нибудь.

– А ты что, с мамой живёшь?

– Что ты! – восклицаю так, что понимаю: ночь на дворе, а вокруг тишина гробовая.

Поднимаю глаза. Потрясающая россыпь мелких звёзд. Прохладный ночной воздух окутывает меня. Мясом пахнет. Возле мангала хорошо, но, пожалуй, стоит куртку потеплее надеть.

– Ты не замёрз? – как-то резко стемнело, надо бы фонарь включить, но так приятно сидеть в темноте и тишине.

– Немного. Тебе куртку принести тёплую?

– На вешалке в тамбуре, спасибо. И ты можешь фонарь включить, который освещает участок хама вашего?

– Хама? – поворачивается ко мне.

– Ну. Представляешь, его верзила парковал мою машину, когда я ногу подвернула, и колесо пробил, а тот решил мне подачку швырнуть, вместо элементарного извинения.

– А ты что?

– Закинула ему обратно его деньги, – шиплю, а в душе радуюсь, что достойно ответила этому богатею.

– Куда? – удивляется парень, будучи уже на крыльце.

– В тачку. Я ж даже его лица не увидела. Вышел бы, попросил прощения. Что я, пятьсот рублей на ремонт колеса не найду? Обидно так стало. Мне в семье вот этого дерьма хватает. Я нормально зарабатываю, мне не нужны подачки и женихи, чтобы чувствовать себя полноценной…

– А кошки у тебя дома есть?

– Что? Нет. Зачем мне кошки?

– Ну, как же, сильная и независимая с девятью кошками, – хмыкает Дима и тянет мне тёплую куртку.

– Издеваешься?

– Немного, – ухмыляется. – Пойду, включу свет. Но мне так больше нравится…