– И все мальчишки внимали с постоянством? – с полным отсутствием признаков интереса в голосе или на лице, но с явным и логичным удивлением уточнил Корвус.

– Не-е-ет, – махнул я рукой. – Большинство ушли. Но мне и ещё паре других было интересно. Это ведь очень удачная возможность. Ты за бесплатно получал то, за что другим приходилось платить большие деньги.

– И учитель вас не замечал? – продолжал уточнять Корвус.

– Да нет, в какой-то момент мы догадались, что он всё прекрасно видит, но ничего не предпринимает, – развёл я руками. – Да и потом постоянно складывалось впечатление, что всё говорилось и в нашу сторону, чтобы и до нас что-то донести.

– Долго так удавалось заниматься? – в своей стандартной манере продолжал спрашивать Корвус.

– Пока не похолодало. Мы искренне рассчитывали, что в следующем году всё будет также, вот только тёплая погода не принесла с собой возобновления уличных занятий. Да и этого учителя в городе более не встречали.

– И ты уже тогда скитался? – спустя паузу последовал вопрос Корвуса.

– Нет, – активно махая головой из стороны в сторону, ответил я. – Это было давно, а нынешнее состояние настигло относительно недавно.

– Догадываюсь: ты жил с дедом? Что же случилось? – снова уточнил мой собеседник, но будто бы с еле заметным интересом.

– Да, именно так, – подтвердил я, сглотнув. – А произошло то, что ждёт всех нас там в конце, – прозвучали из моих уст слова, тисками сжавшие сердце. – Конец был спокойным, – добавил я. – Просто одной ночью не пришёл рассвет, – Я приковал свой взгляд к столу. – Пытался продолжить работу деда в мастерской, но толком ничего не успел. Ещё задолго до этого было накоплено немало долгов, а после его смерти никто возиться и давать какие-либо шансы не стал. Просто забрали мастерскую. А где же тогда мне работать?

– Почему накопились долги?

– Тут важно понимать, что мой дед делал военные машины, всякие, от обычных штурмовых башен до метательных орудий. А последние годы войн не было, да и состояние Вольных городов оставляло желать лучшего, вот спрос постоянно и падал, пока мы стали совершенно никому не нужны. Пытались сменить профиль. Но не всё так просто. Когда везде нищета, всем не до механизмов. В общем, мы не успели, – вздохнул я, окончив свой рассказ.

Корвус некоторое время молчал, а потом заключил:

– Не лестная судьба. Более тревожить воспоминаниями не стану. В их переживании нет пользы. Разве что урок, – вдумчиво проговорил он и замолчал, а потом снова продолжал, – но желаю уточнить – в чём был твой план и зачем ты здесь? Ты ведь не местный.

Это был выстрел в точку. Его вопрос попытался пробиться в самую сердцевину, в самую суть. Вспоминая его сейчас, я чётко это понимаю и помню, что действовал-то без осознанного представления своего пути. Полагался на случайность. Корвус же, со стороны своего опыта точно знал, что без просчёта нельзя, что всегда есть основа любого пути, любого достижения цели. И это план. Это уверенное понимание, каким должен быть следующий шаг. Ведь как иначе не распылить свои силы в постоянном сумбуре побуждений у себя внутри? Как следовать лишь одной дорогой? Сейчас, когда пишу эти строки, это понимаю и я. Но не тогда.

Тогда я ответил:

– Честно, плана нет. Мне рассказали, что здесь можно найти работу, и я поверил. Теперь понимаю, что поступил глупо.

Корвус неспешно заключил:

– Дорогой опыт, – сразу уточняя, – а что бы ты делал, будь у тебя деньги?

От такой смены разговора я сразу оживился:

– Закончил бы вот это, – и потянулся к своей суме, доставая из неё листы бумаги.

Корвус взял их в свои ледяного цвета руки и внимательно посмотрел, вчитываясь быстрыми рывками глаз в текст. Затем спросил: