Ещё вчера подсчитали, что для подъёма наверх, понадобится около пятисот ступеней. А сегодня, с учётом практики поняли, что на изготовление лестницы уйдёт, около, сорока часов.

Получалось, что на подготовку всего пути времени нет. Банально будет ощущаться нехватка питания. Но самое главное, что бы хватило жидкости. Току жажду устранял, но физиология требует не просто устранить позыв, но и насытить организм нужным количеством жидкости.

К концу третьего дня заточения последние ступени были доварены, предстоял подъём.

Первой поднялась Лера, за ней Павел, замыкающим был Вир. Специально держался поближе к Паше, что бы при необходимости, успеть подстраховать.

Поднявшись, устроились на ночлег в самом начале коридора. Еды уже не было, Вир вообще не ел уже третьи сутки, току осталась одна початая фляжка.

Весь следующий день ушёл на путь к нужной пробоине. Даже средние коридоры, в некоторых местах, были изрядно завалены металлом. Приходилось резаками и виброножами прорезать себе проходы.

Через трое долгих суток, проведённых в темноте, при свете фонарей, голодные и измотанные узники металлического чрева, выбрались наружу, на броневую обшивку корабля. До земли было метров пять. Накрапывал дождь.

– Дождь, это хорошо. – сообщил Вир, подставляя рот редким каплям.

Закрепили верёвку, но спустились так, словно попадали.

Забрались под какой-то нависающий лист металла, расположились отдохнуть.

Недалеко от них, на дне каньона, лежали корабли, никем не тронутые со времён падения. Про этот каньон, как рассказал Вир, ходят дурные легенды. Никто не отваживался сюда спускаться. Как правило, спускавшиеся в каньон, назад не возвращались.

– Нужен последний рывок. – устало произнёс Вир. – Надо проверить ближайшие корабли на предмет съестного. Пару сухих пайков нам сейчас бы очень не помешали. И даже если мы не переживём эту ночь, лучше умереть на сытый желудок.

Дождь усиливался, барабаня по листу металла. Его размеренный стук плавно перетекал в ровный гул, от звука которого сознание проваливалось в липкую усталость, веки наливались свинцом, тяжелели, и недавние пленники, всё увереннее погружались в глубокий сон.

День следующий встретил проливным дождём и довольной, свежей, и главное, сытой физиономией Вира, хотя вроде как, должны были ещё ночью встретиться с Богом.

Встав не свет не заря, Вир совершил рейд по окрестным тушкам убиенных кораблей, откровенно так обогатив провизией свой скромный отряд. Запасом пайков и аптечек Вир наполнил свой рюкзак до самого верха

Приятным был еще и тот факт, что радиационный фон был совсем невелик. Не то что бы он никак не влиял на здоровье, но чтобы получить смертельную дозу, тут необходимо было провести как минимум полтора месяца. Естественно, оставаться здесь так долго никто не планировал, да и на спасение не рассчитывал. Тем более, быть спасёнными работорговцами, ну, такое….

– Ну и какие планы? – спросил после завтрака Паша, обращаясь сразу и к Лере и к Виру.

Оба пожали плечами.

– Вот ты, Вир, говорил, не дурить в первые дни. А получилось, что побег организовался сам собой. Предлагаю не останавливаться на достигнутом.

– Конкретные предложения есть? – вызывающе поинтересовался Вир.

– Есть. Ночь мы пережили, а следовательно, либо нам крупно свезло, либо каньон не так страшен, как его малюют. – раскручивал дискуссию Павел.

– Может из-за дождя. – предположил Вир. – Может дождь как-то влияет на местных хищников. А может из-за радиационного фона.

– Может.

– А дождь долго будет идти? – Лера вдруг посчитала, что продолжительность дождя, это важно.

– Дней пять, – отозвался Вир. – потом резко кончится, будто кран перекрыли. Дальше месяца три ни капли не упадёт. Здесь всегда так. Говорят, это от того, что на планете нет времён года. Но точно не знаю, я не планетолог.