Он останавливается в трёх метрах от меня, словно боится подойти ближе. Челюсть непрерывно двигается – Док постоянно жует какую-то синтетическую жвачку. Нервный тик, который у него, похоже, уже много лет.

– О чём ты говоришь? – мой голос звучит напряжённо даже для меня самого. – Я никогда не был на базе «Омега».

Док внимательно изучает моё лицо, наклонив голову как учёный, рассматривающий особенно интересный образец под микроскопом.

– Интересно… Ты действительно не помнишь, или просто хорошо притворяешься? – он пожимает плечами. – Ладно, неважно. Что привело тебя ко мне после всех этих лет?

Я достаю карту и протягиваю ему.

– Это. Нашёл во время последнего задания. Я хочу знать, что это и почему на ней моё имя.

Док смотрит на карту, но не берет её. Отступает на шаг.

– Ты понимаешь, что если я открою эту карту – я открою дверь. Для них, – он нервно оглядывается, словно в стенах могут быть глаза. – Стражи отслеживают любое обращение к закрытым системам. Особенно связанным с «Омегой».

– Мне больше не к кому обратиться, – говорю я, продолжая держать карту.

Док колеблется, потом тихо выругивается.

– Если ты исчезнешь – всё, что мы делали, было зря. Это последний шанс, – он наконец берет карту, и его глаза расширяются. – Проект «Ева»… они всё-таки сделали это.

Он резко отворачивается и быстро идёт к рабочей станции. Я следую за ним, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.

– Что ты знаешь об этом проекте?

– Не здесь, – Док мотает головой, подключая карту к сложной системе сканирования. – Мне нужно проверить кое-что сначала.

Он открывает один из ящиков стола и извлекает маленький шприц с голубоватой жидкостью. Без колебаний вводит содержимое себе в запястье. На мгновение его глаза вспыхивают тем же голубым светом, затем возвращаются к нормальному состоянию.

«Потребитель». Стиль взаимодействия с Δ.E.F.I.R, основанный на научном подходе. Инъекции, контролируемые дозы, точные расчёты. Противоположность «Проводнику» или «Симбиоту». Безопаснее, но с ограниченной мощностью.

Перед Доком появляется голографическая консоль, с которой он начинает манипулировать, словно дирижёр оркестром. Данные, символы, графики переплетаются в воздухе.

– Мне нужно подключиться к остаточным Δ-магистралям, – объясняет он, не отрывая взгляда от работы. – Это старые каналы, по которым всё ещё течёт эфирная информация. Что-то вроде подпространственного интернета для тех, кто знает правильные адреса.

– Звучит нелегально, – замечаю я.

Док усмехается, не прекращая работу.

– Определённо. Всё хорошее обычно нелегально, – он поворачивается ко мне. – Подойди ближе, мне нужно проверить твой имплант. TM-7, верно? Редкая модель. Последняя из серии, которую выпустили перед…

Он осекается.

– Перед чем? – подталкиваю я.

– Перед тем, как серию сняли с производства. Слишком много… непредвиденных последствий.

Док жестом указывает мне сесть на стул рядом с консолью. Я повинуюсь, и он подключает тонкий кабель к порту доступа в основании моего черепа. Лёгкий щелчок, ощущение холода, распространяющегося по нервам.

Пространство вокруг нас заполняется голографическими проекциями данных – строки кода, трёхмерные диаграммы, фрагменты текста на непонятном языке.

[ИМПЛ/TM-7]: ВНЕШНЕЕ ПОДКЛ▓▓▓ ОБНАРУЖЕНО

[ИМПЛ/TM-7]: СКАНИР▓▓▓ ПРОФИЛЯ…

[ИМПЛ/TM-7]: ДОКТОР ВИТАЕВ В.М. – ДОСТУП РАЗР▓▓▓

[ИМПЛ/TM-7]: АКТИВИР▓▓▓ ПРОТОКОЛ [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]

Последнее сообщение вызывает тревогу. Я никогда не видел, чтобы TM-7 удалял собственные данные. Что вообще такое «Протокол воспоминаний»? TM-7 – боевой имплант. Его функции – тактическая поддержка, биометрический мониторинг, управление «Замедлением». Не… что бы это ни было.