Кругом, звучала музыка, как яркие бабочки, порхали наряженные молодые девушки, вокруг слышались шутки, смех, царило непринуждённое веселье. В это время Липа вся зарделась и тихонько дотронулась до руки подруги. – Смотри, вон, Борис с Анатолием к нам направляются! – Где, где же они, я не вижу!? – Видишь, Один в костюме охотника, а другой в костюме римского воина!?

– Ой, как интересно и забавно! Успела радостно и звонко воскликнуть Анна, как внезапно холодок пробежал по её спине… она услышала знакомый голос сзади:

– Что вы здесь делаете!!!? Как вы посмели нарушить святая святых- правила пансионата. Вы знаете, что вам категорически запрещается посещать подобные мероприятия. Немедленно следуйте за мной! Ваше поведение будет доведено до начальства! – Брызгала слюной разгневанная классная дама.

Расстроенные барышни, виновато потупившись, последовали за своей мучительницей, Липа плакала. Гимназисты, не ожидавшие такого поворота событий, находясь в нерешительности, провожали девушек печальным взором.

Сегодня в стенах пансионата состоялся внеплановый экстренный педсовет. Поводом для него послужила возмутительная история, в которой оказались, замешаны барышни шестого класса Аня Столица и Липа Явлинская. Девушки, не успев насладиться желанной свободой, были пойманы с поличным классной дамой на городском маскараде, посещение, которого было категорически запрещено по правилам пансионата. Несмотря на маски и незнакомую одежду, они были узнаны и немедленно отправлены под ненавистным надзором Крокодиловны обратно, в родные «тюремные» стены.

В небольшом зале на педагогический совет собрались все преподаватели. В глубокой тишине резко прозвучал голос классной дамы Ангелины Эриховны:

– Повестка нашего экстренного собрания – рассмотрение непристойного поведения двух барышень нашего учебного заведения. Не далее, как сегодня утром, Госпожа начальница гимназии Любовь Яковлевна Земская, получила от меня сведения, что ученицы шестого класса Анна Столица и Липа Явлинская были на костюмированном вечере, не в форме, а в свободной непристойной одежде и в вульгарных масках. Событие само по себе ужасающее! Нужно отметить, что поведение Анны Столицы и Липы Явлинской и ранее не отмечалось, как примерное. Но последний проступок свидетельствует о том, что эти барышни не должны находиться в стенах нашего старинного, уважаемого всеми заведения.

Крокодиловна достала носовой платок и вытерла проступивший на лице пот. Она была не на шутку взволнована. Боялась быть уволенной, за то, что в её классе произошли эти компрометирующие пансионат события.

После недолгого обсуждения было принято единогласное решение об отчислении обеих девиц, дабы остальным неповадно было. За Липу похлопотали состоятельные родители, и ей с большими оговорками, снижением оценки по поведению, всё же дали возможность закончить пансионат.

У Анны всё сложилось гораздо трагичнее. За время учёбы в пансионате ушла из жизни её мать, а семья графа уехала за границу на постоянное место жительства, и некому было заступиться за неё. Анну отчислили без права восстановления, не дав закончить учебное заведение. Оказавшись в столь сложной жизненной ситуации, Анна решает поехать в село «Княжино», Черниговской губернии, где провела свои детские годы, и заняться там учительской практикой. Несмотря на то, что учебное заведение было закончено не полностью, знаний для того, чтобы учить сельских детей у неё было достаточно

После того, как Аню отчислили из пансионата, прошло три года. В стране и умах людей произошли колоссальные перемены. Всё перемешалось, везде гремела гражданская война. Группы украинцев, поляки, махновцы, интервенты, белые и красные – ожесточённо дрались между собой, жизнь превратилась в кровавый хаос. В провинции некоторое время верховодили атаманы, вершившие расправу, по своему усмотрению, затем, со временем, установилась советская власть. Это смутное время застало Аню в семилетней школе, родного села «Княжино», куда она была назначена уже новой властью учителем русского языка и литературы.