Дорогие, явно сшитые на заказ, классические костюмы, белоснежные жилеты и галстуки-бабочки, идеально причесанные и подстриженные темные волосы. Моррионцы оказались такими же, каким я их и помнила. Но в следующий миг мужчины посмотрели в нашу сторону, и я ощутила, как уходит пол из-под ног: прозрачные глаза были лишь у двоих, одним из которых был мой старый знакомый тэрс Г`Лиден, отец Димитриона. А Виктор Сохо говорил, что моррионцев трое! Но теперь я уже не могла обвинить дипломата в этой ошибке. Нужно лишь придумать, как ему сообщить, что желтоглазый незнакомец точно не может быть моррионцем. Глаза выдавали его секрет.

Моррионцы всегда были крайне сдержанной в эмоциональном плане расой. Помню, когда они появились на праздновании моего восемнадцатилетия, я по глупости решила, что они все поголовно — ледышки. Выслушала поздравления с совершеннолетием, ответила, как того требовал дипломатический этикет, и выбросила их из головы. До тех пор, пока не подошла очередь Димитриону пригласить именинницу на танец. После этого танца, чинного и благовоспитанного земного вальса, мое мнение об этой расе изменилось раз и навсегда. Моррионцы были какими угодно. Но точно не равнодушными и невосприимчивыми ледышками, в которые я их записала.

Как я волновалась, приближаясь сегодня к моррионцам, не описать никакими словами. По этикету было неприлично идти к представителям этой расы, разглядывая их в упор. Это могло быть расценено как оскорбление или вызов. Так что я заставляла себя смотреть куда угодно, но только не на них. А когда стало совсем уже печально, и я начала опасаться, что от волнения тоненький каблучок моих туфель подломится и я опозорюсь, растянувшись у ног дипломатов, меня неожиданно спасла дочь:

— Мамочка, — зашептала Нора, подергав меня за руку, — а почему у того дяди такие странные глаза? Я не знаю ни одной расы с глазами, как у волков…

— Тише! — шикнула я на дочь, склонившись к девочке и делая вид, что поправляю ей волосы. — Дома поговорим на эту тему, хорошо? Я тоже такой расы не знаю, так что будем исходить из того, что мужчина может услышать наши слова и оскорбиться.

Плюс воспитания ребенка бабушкой-женой дипломата в том, что Нора сразу поняла, что от нее требуется. Выпрямилась словно на уроке танцев, улыбнулась мне и кивнула головой. С облегчением выдохнув, я подняла глаза и поняла, что до моррионцев осталось всего три шага. А тэрс Г`Лиден уже заметил нас и слегка приподнял уголки губ, давая понять, что рад видеть бабушку.

— Тэрса Катериничева! — Тэрс Г`Лиден безукоризненно владел всеобщим языком и выговорил тетину фамилию без малейшего акцента. — Какой невероятно приятный сюрприз! Как же я рад, видеть вас в добром здравии!

Тетушка расплылась в довольной улыбке, шагнула вперед и приложилась щекой к щеке моррионца, имитируя поцелуй. Несмотря на преклонные годы, тетушка по-прежнему пользовалась обычной помадой, не признавая перманентный макияж. Она всегда говорила, что настроение женщины слишком переменчиво, чтобы месяцами носить один и тот же цвет помады. От нее нелюбовь к перманенту передалась и мне. Хотя покойный муж и ворчал на меня частенько, что хочет видеть жену-красотку не только днем, но и по утрам. А ему приходится сразу после пробуждения созерцать бледную моль.

— Тэрс Г`Лиден! А уж как я рада видеть вас в добром здравии! Разрешите на правах старой знакомой поинтересоваться здоровьем вашей супруги? — осторожно закинула удочку тетушка.

Г`Лиден отреагировал на реплику спокойно и даже можно сказать, благодушно:

— Айяра в полном порядке, спасибо! Но сильно устает от подобных шумных сборищ и при каждом удобном случае их избегает. Если задержитесь на Осваите, будем рады видеть вас у нас в гостях… — Тэрс Г`Лиден сделал паузу, ожидая реакции тетушки.