- Да-да, там твоё место. Ты падёшь, как и это твоё золото, ценность которого ты преувеличиваешь так же, как и собственную силу. – Я кинула ему под ноги последнее кольцо, приближаясь почти вплотную. Он был очень высоким. Он возвышался надо мной. - Встань на колени и почитай меня. Может быть тогда, я тебя помилую.

Его взгляд скользнул по моему телу, сверху вниз, и остановился между ног. Его почтительность, вернее, само то, что он вообще знает, что это такое, вызывало сомнение. Но стоило мне собрать силы для нового удара, как его колени подогнулись, и он наклонился.

2. ГЛАВА 2

Илай хотел встать на колени ещё до того, как от него это потребовали. Потому что такова была сущность Девы. Очевидно, отшельник чувствовал это даже острее, чем обычный мужчина. Поэтому, как только она вылезла из ящика как самая искусная танцовщица, он понял, что пропал. Он готов был выразить ей почтение. И не только потому, что весь её гордый вид призывал к этому, а потому что он был ей обязан слишком многим.

Вот только сейчас это не добавило бы ему чести. Его вид совсем не подходил ситуации. В грязной комнате, обдолбаный и с шлюхой у бёдер... Что сказать: он представлял момент их официального знакомства иначе.

Илай собирался сделать всё идеально, он готовился к этому «десять грёбаных лет» - достаточно для Старца, который не должен был дожить и до тридцати. Но, желая показать себя с лучшей стороны, он в итоге показал себя таким, какой он есть - "убийца, мародёр и из-вра-ще-нец".

Хотя кто бы говорил. Если бы он не выпроводил ту шлюху , она бы трахнула ещё и другой его «меч», при том что явно подобным не увлекалась. Будучи профессионалкой, она краснела, как девственница. Тогда как сама Дева удивительно быстро освоилась в незнакомой обстановке. Ему бы у неё поучиться, потому что сам он застыл в полной растерянности. А всё, что приходило в голову было похоже на:

«Твои глаза прекраснее, чем я представлял. Твой голос прекраснее, чем я представлял. Ты сама прекраснее, чем я представлял, ведь то, с чем я провёл эти десять лет – твоя тень, но я был покорён ею, как никогда и никем до этого».

Но Илай промолчал. Банально говорить такое Ясноликой, едва ли это прозвучит как комплимент. Это характеризовало каждую из них, насколько он слышал, хотя уже никогда не узнает этого наверняка. Никто не узнает.

Проклятье! Смотря на неё, Илай не понимал, как Датэ смог убить их всех. Речь не о силе. Просто лично ему бы разорвал сердце один только вид её слёз. Крик агонии? На такое способен только бессердечный. И это не просто пафосная метафора.

Ненависть к ублюдку проснулась с новой силой. Из умеренного пламени разгорелась в пожар, как и всегда до этого, стоило только Илаю взглянуть на Деву. Пусть она выглядела отлично – в своём уме, здоровой и полной сил, ярость была всепоглощающей, невероятно мучительной. Не попытайся Илай уже однажды убить его, то он отправился бы за ним сейчас.

Почему-то теперь, когда она очнулась, это уже не казалось местью. Он почувствовал реальную угрозу от Датэ. Намного сильнее, чем когда сам пришёл к нему. Когда принёс с собой её. Даже отдалённо не представляя, какой опасности её подвергает. Он был так наивен...

Всё потому, что Илай чувствовал себя непобедимым. Он был молод, свободен и силён, как никогда. Ему принадлежала последняя из Дев, а это само по себе вдохновляло на подвиги. Прекрасный символ борьбы, она так же служила неиссякаемым источником жизненной энергии, необходимой ему - отшельнику, практикующему проклятые техники... И - всего важнее - являлась хранительницей самых смертоносных техник, его сильнейшим оружием, "третьим мечом".