Женщина горько усмехнулась.

– Правила. Зачем они нужны?

– Чтобы жить по-человечески, людям нужны правила, – Василий не понимал Светланы.

– Мир стал настолько хрупок, что неизвестно будет ли завтра. Мы живем здесь даже не зная, есть ли где еще люди, кроме наших нескольких деревень, – Светлана вздохнула.

– Я уверен, что выжили не только мы.

– Где же они? Почему не приходят?

– Не могут далеко уйти, как и мы не покидаем своего убежища, – Василий говорил уверенно. Он действительно так считал.

– Глядя на детей, я каждый раз спрашиваю себя: зачем мы их рожаем, что им дальше делать?

– Жить и рожать новых детей. Восстанавливать человеческий род.

– Наш мир уже никогда не даст нам того пространства, что было до Катастрофы. Земля больше не колыбель человечества. Она превратилась в клетку без дверцы. В некий квест без возможности что-то получить в конце пути.

Оба вздохнули от той безысходности, в которой жили, пытаясь не думать о ней. Где-то в глубине души Василий сам понимал, что все их усилия по сохранению рода напрасны, что их дети проведут свои жизни в том положении выживания. Мир изменили люди, и люди же пытаются измениться под него.

Философско-жизненный разговор супругов прервали вошедшие мальчики в сопровождении одного парня.

Мальчики поздоровались с Василием и Светланой. Они хмуро смотрели на главу деревни, не ожидая ничего хорошего от предстоящего разговора. Руки по-прежнему были связаны за спинами.

– Оставьте нас, – приказал Василий. На приветствие он лишь коротко кивнул.

Прежде чем выйти из комнаты, Светлана подошла к мальчикам, по-матерински обняла обоих, поцеловала лбы. Она не могла отговорить главу деревни от наказания.

Василий терпеливо ждал окончания проявления ласки.

Наконец, Светлана покинула комнату вслед за ушедшим парнем.

– Вы вчера слишком поздно вернулись из леса, – начал разговор Василий.

– Моя вина, – признался Генка. – Отпусти Пашу.

– Вы оба там были, что привело к страшным последствиям.

– Мне жаль, что на деревню напали шарагалы, – Генка говорил искренне. Он переживал последствия своего поступка. – Я искал цветок папоротника.

– Никанор рассказал мне про твои желания. Однако цветка не существует в отличие от нарушенного правила и страшных последствий, – Василий вздохнул.

– Я готов понести любое наказание, но Паша не должен быть наказан.

– Здесь я решаю, – повысил голос глава деревни, – кого наказывать, а кого прощать. Ваш проступок привел к смерти троих человек. Ваше наказание будет примером для деревни, чтобы остальные дети никогда не посмели ослушаться родителей.

Паша не выдержал и заплакал.

– Меня уже наказал папа. Я не хочу снова розог.

– Ты только начинаешь жить. Поверь моему опыту, тебе еще не раз придется их терпеть.

Мальчик замотал головой.

– Обещаю всегда и во всем слушаться папу.

– Хорошее обещание, – похвалил Василий и даже улыбнулся. – Надеюсь, ты сдержишь его, но тебе придется понести наказание и сегодня.

Паша заплакал еще сильнее. Генка даже расстроился от того, что брат такой слабый. В его возрасте сам он был сильным.

– Нет, Паша, – покачал головой Василий, – вчера твой папа мог пострадать. Ты об этом думал?

– Я очень переживал за папу, – Паша говорил сквозь плач. Он никак не мог успокоиться.

– Правильно. Все дети переживали, пока их папы сражались с шарагалами, невольно приведенными вами в деревню. За это вы будете наказаны на площади.

Василий позвал парня, ожидающего за дверью приказа отвести детей.

– Приготовь мальчиков для иглоукалывания.

Через некоторое время Василий вышел из дома и столкнулся с Никанором. Тот ожидал конца разговора. От вышедших сыновей Никанор узнал о предстоящем наказании.