– Не беспокойтесь, Василий, еды нам хватит. Мы питаемся удивительно мало. Генке придется взять припасы для себя. Вряд ли наша еда придется ему по вкусу.

Все ждали решения главы деревни. После потери Николая Василий лучше понимал желание мальчика найти лекарство для матери. Как человек он прощал Генке его невольную оплошность, но как глава деревни обязан был наказать.

– Хорошо, завтра мальчики станут свободными.

Радости Генки с Пашей и Максима не было предела. Они даже обнялись, став сразу друзьями.

– Где вы будете ночевать? – спросил Василий.

– Здесь. Якоута нельзя оставлять одного.

– Как хотите.

Между тем жители деревни, видя миролюбие прилетевших, стали покидать дома и несмело потянулись за деревню.

Леонид до вечера рассказывал о своих местах, откуда прилетел. О многообразии животного и растительного мира тех мест, в которых побывал, благодаря прирученным животным. Поток вопросов был нескончаемым. Люди удивлялись изменениям, произошедшим после Катаклизма. Их ночные шарагалы теперь казались совсем не страшными по сравнению с теми чудовищами из рассказов пришельцев. Жители нехотя расходились по домам, предварительно заручившись обещанием продолжить общение завтра. На все уговоры прийти в гости Леонид отвечал отказом, ссылаясь на нежелание покидать своего питомца. Некоторые продолжали настаивать, но безуспешно. Леонид оказался непреклонен.

Последними домой возвратились Никанор с сыновьями.

Нина ждала мужчин в большой комнате на лавке возле окна.

– Совсем обо мне забыли, – попеняла женщина. – Я ведь волновалась за вас. Еще и пришельцы с небес спустились.

– Прости, – мальчики подбежали к матери и обняли. – Знаешь, Леонид отвезет меня к папоротнику, – с жаром рассказал Генка. – Максим видел цветок. Завтра после наказания…

– Какого наказания? – всполошилась мать. Она перевела взгляд на мужа. Никанор вздохнул.

– Василий не успел закончить с Пашей, когда в небе появился дракон. Люди испугались и были отпущены по домам.

– О, Господи, – всхлипнула женщина, прижимая сыновей и целуя головки. – Лучше бы они не прилетали.

– Нет, мама! – воскликнул Генка. Мальчик даже встал. – Теперь ты будешь спасена. Завтра же мы отправимся за цветком.

– Я тоже хочу лететь, – заявил Паша. – Сначала я испугался дракона, но теперь не боюсь.

– Никто никуда не полетит, – строго объявила женщина. – Не хочу потерять вас.

– Я тоже не хочу тебя потерять, поэтому не мешай мне выполнить задуманное, – голос мальчика звенел от страха. Генка впервые говорил со старшими подобным тоном. – Иначе сбегу из дома и не вернусь, пока не найду лекарство, – глаза мальчика выражали полную готовность.

Никанор пришел в ярость:

– Ты не понимаешь материнских переживаний! Забыл рассказы Леонида о чудовищах наших земель? Позволь, Нина.

– Нет, – заплакала женщина. – Генка хочет помочь мне, но уже понял невозможность полета. Ведь так? – мать с надеждой в глазах посмотрела на сына.

Тот упрямо мотнул головой.

– Я все уже решил.

– Ты хоть представляешь, что буду делать я в твое отсутствие? Я же умру от переживаний, – Нина пыталась уговорить Генку, не прибегая к силе, хотя и понимала, что без нее не обойтись.

Женщина снова не сдержала слез. Никанор перешел в угол, где стояла розга. Ему очень хотелось приструнить расшалившегося мальчишку и вернуть его к действительности. Материнская любовь совсем испортила Генку. Не хватает мужской строгости.

– Со мной ничего не случится, – уверенно проговорил Генка. Его сердце разрывалось от желания остаться и желания спасти маму. Мальчик прекрасно понимал мамино нежелание его отпускать, но какое-то внутреннее упорство толкало его на противоречие с родителями.