Пораженная, я открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не издав и звука, тут же закрыла его.

- Разумеется, - голос Марата - глубокий, сдержанный, заставил меня посмотреть на него.

Его лицо выражало спокойствие и солидарность со словами моего отца.

- Женщины очень слабы. Счастья твоей дочке, - добавил Марат.

- Благодарю! - отец расплылся в улыбке, полной гордости. - Чем мне отблагодарить тебя?

- Ничем, - Марат самоуверенно улыбнулся, - у меня все есть. К тому же, я сделал это, не ожидая благодарности. В конце концов, так поступил бы каждый.

- Ты прав, Марат. Моя благодарность тебе и уважением тем, кто воспитал тебя таким.

Марат, медленно кивнув, развернулся и уверенным шагом направился в сторону дверей.

А я стояла и все никак не могла оторвать взор от его удаляющейся фигуры. Казалось, вместе с Маратом уходило что-то важное...

Поразительно, учитывая то, что я пережила в его обществе.

- Идем, Джесси, - дождавшись, когда Марат выйдет из гостиницы, обратился ко мне отец.

Рука его отпустила мою.

И мне сразу стало так одиноко...

Я подняла на него непонимающий взгляд.

- Ты пережила сегодня очень много событий, Джесси. Тебе нужно отдохнуть, поужинать. А мне - завершить кое-какие дела. Джек сопроводит тебя до номера. Я загляну к тебе перед сном, чтобы обсудить вопросы относительно свадьбы.

Один человек из папиной охраны - мужчина с лицом, чем-то напомнившем мне морду хорька, молчаливо подчинился приказу.

Так же, сохраняя молчание, Джек сопроводил меня до моего номера и остался охранять снаружи. Как только я закрыла дверь и прошла внутрь, невыразимое чувство тоски обволокло мою душу, и я вновь ощутила себя одинокой.

Пытаясь отвлечься, я отправилась прямиком в ванну.

Мне нужно было отмыться... Казалось, каждая клеточка моего тела пропиталась вонью метро и моим страхом. Включив воду, я встала под мощные потоки и зажмурила глаза.

И в памяти тотчас всплыли слова Марата:

“Женщины очень слабые”.

Что ж, это еще одно доказательство, что все мужчины одинаковые!

И все же, сегодня папа вел себя совершенно по-другому... Неужели он действительно переживал за меня? И это переживание смягчило его сердце?

Размышляя над этим, я вышла из душевой кабинки. Вытерлась полотенцем. Пушистое, пахнущее свежестью оно нежно заскользило по мокрой коже.

Закончив вытираться, я завернулась в махровый, до самых пят, халат, и вышла из ванной.

Сделала шаг и замерла.

- Ты? - рассерженно вопросила я.

18. 18

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Ухмыляющееся лицо моего старшего брата еще больше разозлило меня.

- Что ты здесь забыл? - я смерила его гневным взглядом.

Бог мой! Мы не виделись четыре года, а он вызывал все такие же чувства.

Злость, раздражение и горечь.

- Пришел проведать сестру, конечно же, - Мэт, качнувшись вперед, поднялся с кресла и подошел ко мне.

Высокий, разодетый в “модный прикид” - зауженные джинсы и кофту с кричащим названием на груди, он выглядел, как “золотой мальчик”.

Ни мужественности, ни благородства, ни намека на интеллект.

- Никогда не поверю, что ты зашел просто так - “проведать сестру”, - холодно процедила я и подошла к столу, на котором стояла незаконченная коробка с конфетам.

Достав одну, я развернула серебристо-фиалковую фольгу и отправила лакомство рот. Может, хотя бы его вкус немного сбавит горечь.

- Ты права. Мне просто стало любопытно. Захотелось посмотреть на тебя. Я слышал, что ты сегодня убежала.

Я, словно не слыша брата, медленно жевала конфету. Под моими зубами хрустнул орех, что был спрятан в толстом слое шоколада. Наслаждаясь вкусом, я улыбнулась.

- Она еще и улыбается, - осуждающе протянул Мэт.