Вы должны были пощадить свое прошлое. Знание всей правды о прошлом деморализует. О собственной истории говорят или хорошо, или никак. К этому призывает вас Библия: «Чти отца своего».

Как Ной проклял одного из своих сыновей, Хама, за то, что он насмехался над наготой отца, и благословил двух других своих сыновей, Сима и Иафета, за то, что они, отвернувшись, прикрыли наготу отца, так и прошлое либо проклинает, либо благословляет вас, в зависимости от вашего к нему отношения. Отсюда ваши беды. Библия не врет: умершие мстят живым за неуважение к ним.

В отличие от Польши и Чехии в Германии чувствуется знаменитая европейская цивилизация. Здесь больше красивых домов, автомобилей, автозаправок, ухоженных улиц и цветников, – во всем царит прославленный немецкий порядок.

Жрец предложил мне отправиться в город Вюрцбург, что недалеко от Нюрнберга. Там я встретился с фанатичными членами организации «Поклонники фараонов», своим названием, и не более того, заинтересовавшими моего друга-египтянина… Но не эта встреча произвела на меня наибольшее впечатление, а та, о которой я сейчас расскажу.

В Вюрцбурге Па Ди Ист повел меня в кафедральный собор. Мы вошли через правый портал. Красота интерьера поразила меня… Неожиданно я почувствовал прикосновение к моей руке. Необычное, не такое, какое бывает от живого, тепло вливалось в мою ладонь. Я повернул голову и увидел рядом с собой невысокую женщину, державшую меня за руку. Она была одета просто, но опрятно, в средневековое платье, и неподвижным взглядом смотрела прямо перед собой.

– Кто она? – пронеслось у меня в голове.

– Меня зовут Анна Смоляйгн, – незамедлительно последовал ответ, причем женщина даже не открыла рта.

Она повела меня туда, где сквозь огромные окна-витражи в собор лился мягкий теплый свет.

– В 1465 году меня публично сожгли на костре в Вюрцбурге, – продолжала она, – по ложному доносу моего соседа Вермерена. Распорядился схватить меня прелат Ганс Фридрих, а судил и приговорил к сожжению судья Дитрих. Сначала меня пытали колодками и «испанским сапогом», а потом сожгли на костре. Моя малышка Мария, грудной ребенок, осталась одна. Не пожалели ее… Лишь ты можешь восстановить справедливость, рассказать обо мне людям: я не была ведьмой. Мне очень надо, чтобы все узнали об этом. Тем самым ты освободишь меня от заземления, а людей – от моей мстительности.

Анна поведала мне свою историю средневековой давности, до сих пор не дающую ей покоя.

Город Вюрцбург на юге Германии тогда не был большим городом. Обычный для своего времени немецкий городишко. На центральной площади, мощенной камнем, стояла ратуша, а от нее веером расходились узкие улочки с маленькими глинобитными домишками. На окраинах люди вспахивали огороды и пасли скот.

Анна жила в доме, за которым начинался лес. Она была из простой крестьянской семьи. После смерти родителей ей достались небольшой земельный надел, корова и пять овец… Подрабатывала она шитьем.

Анна была верующей женщиной. Как и все в городе, по воскресеньям посещала церковь. Ее муж утонул в реке, оставив ее с грудным ребенком. Он был уже немолод, и замуж за него Анна выходила не по любви.

Многие люди, живущие в сельской местности, естественно, умеют ухаживать за животными, знают их повадки, но не каждый сможет вылечить заболевшую корову или лошадь. Редко кто знает и целительную силу растений, хотя все видят их постоянно. Анна Смоляйгн как раз знала целебные свойства трав (эти знания передавались в ее роду из поколения в поколение) и использовала их при лечении людей и домашнего скота.

Все бы ничего, если бы речь не шла о средних веках, когда по всей Европе свирепствовала папская инквизиция. Тогда доносительство, продиктованное завистью, было очень распространено. И у этой умной женщины неожиданно появился враг. Она вылечила корову одного соседа, а вот корова другого соседа, Вермерена, после ее лечения все-таки умерла. (Хотя причина была в том, что за помощью к Анне обратились слишком поздно.) Обычный случай, за который грех обвинять. Но тут обвинить было очень выгодно: можно было разжиться чужим имуществом. Дело в том, что папская курия забирала себе только половину имущества казненных инквизицией слуг дьявола, а другую половину передавала тем, кто помогал их разоблачению. Кроме того, Анна жила без мужа и родственников, потому заведомо казалась легкой жертвой…