Русская эскадры, двигалась, то, растягиваясь, то сближая интервалы, перестраиваясь для боя то левым, то правым бортом. Наконец, справившись с повреждениями, корабли постепенно стали набирать ход…

Видимость была хорошей и с наших кораблей видели как 1-ый боевой японский отряд, сближаясь, сначала пресек наш курс на дистанции 100 кб и перестроился строем фронта, заходя на нас с правого борта.

Затем «поворотом все вдруг» выстроился в кильватерную колонну и шел рядом на удалении 90 кб.

При этом крейсера противника следовали в отдалении от главных сил с обеих сторон в недоступном для боя расстоянии. Миноносцы противника следовали за своими крейсерами.

Контр-адмирал Витгефт находился на правом крыле мостика в сторону противника вблизи боевой рубки, также поступал японский командующий Х. Того, кто занял место на открытом ходовом мостике и не собирался прятаться за броней. Оба командующего внимательно следили, пытаясь разгадать дальнейшие действия…

Уже потом станет ясно, Того выбрал такой курс, так как опасался, что русская эскадра свернет и ляжет на обратный курс в Порт-Артур. Кроме этого, он еще применял тактический прием – кроссинг, чтобы поставить противника в, заведомо невыгодное положение, когда свои корабли, пресекая курс противника, могут стрелять всеми бортовыми орудиями, а противник только носовыми. Еще такой прием сравнивали с палочкой в букве «т». Но по завершении такого приема надо было поворачивать и ложиться на параллельный курс рядом с противником. Нередко при этом, выбирали такой поворот, чтобы потом пройти вдоль кильватерного строя противника на контргалсе, разойтись курсами в разные стороны.

Запомним это, как о том помнил Витгефт, кто потом этим воспользовался. Но тот разговор еще впереди…

Итак, русские не собирались ретироваться, а, более того, набирая ход до 10—12 узлов направили курс на «О» восток, забирая немного левее, намериваясь продолжить движение к Корейскому проливу.

12.20 – открытие огня.

С броненосца «Нисин», кто первым пересек курс и завершил поворот, с дистанции 90 кб открывают огонь по нашему головному броненосцу «Цесаревич».

Схема движения броненосного отряда Того.

Их первый снаряд с недолетом, второй с перелетом.

В ответ мы начинаем пристрелку из носовой башни главного калибра, но все наши снаряды пока ложатся с недолетом.

Теперь все корабли японской эскадры, завершая пересечение нашего курса, открывают огонь, и со второго залпа накрывает «Цесаревич»…

Где 12- дюймовый снаряд, с дистанции 70—75 кб пробивает фальшборт в районе кормовой башни и взрывается на палубе у податной трубы башни.

Податная – часть башни ниже орудийной башни, в формы широкой и хорошо бронированной трубы, с которой подъемниками подаются снаряды из погреба в башню.

Того, своим огнем с дальних дистанций начинает преграждать путь нашим кораблям к Корейскому проливу.

12.25—12.35 – первая контргалсов стрельба.

Адмирал Того, не желая далее двигаться северо-восточном направлении ONO уступая нам курс на юг- S, сам ложиться на обратный курс – W, SW. При этом дистанция с 90 кб сокращается до 60кб.

Схема движения эскадр на контркурсах 12.25.

Корабли двигаются параллельно, но в разных направлениях, контркурсом и продолжают редкий огонь из орудий главного калибра.

Мы получили 3—4 попадания, а они – 2.

Нам мешает ветер и солнце, что ослепляет прислугу. К тому же мы целимся, не пользуясь оптическими прицелами, которые у нас на орудиях, в отличие от японских не устанавливали. Мы стреляли и целились как наши деды… Откуда же было нам попадать? И тут происходит так непонятный для японцев маневр…