В многоцветном и страшном. Одни. Словно ежик в тумане.
Если мертвому можно другого из мертвых вести
Миром жутких пространств на глазах наблюдающей Тени.
Если светит Сансара. И нас никому не спасти.
Что ж, пойдем по дороге привычных смертей и рождений.
Мягким красным нам светит из мира ревнивых богов
Мягким синим из мира упрямо боящихся Света.
Боги, злобные демоны, страшные тролли из снов,
И голодные духи глядят в ожиданьи ответа.
…Чей-то Голос басами гремит, надвигаясь как шторм.
Звук царапает душу шипами как куст ежевики.
Нас вернуться зовут шесть высоких буддических форм.
Посылают на Землю высокие древние лики.
Там к друг другу нам двери уже никогда не открыть.
Жизнь другую прожить. И, быть может, достичь Совершенства.
Развернуться. Проститься. Уйти. И навеки забыть.
Но Тебя я запомню как Вечное Тело Блаженства.
Северный балкон
Мне в этой жизни повезло:
Когда вокруг мели метели,
Смотреть сквозь хрупкое стекло
На сад азалий и камелий.
На этот северный балкон
Входить румяному с мороза.
Полупривет, полупоклон
Араукарии и розам.
Здесь правил бал рододендрон —
Цвета, оттенки… те и эти!
В плену азалий плыл балкон
В своем двойном стеклопакете.
Вдали от солнечных лучей
Цветут, как будто, так и надо.
Похоже, знает суть вещей
Хозяйка северного сада.
И пусть сильней снега метут,
Они веселья не прогонят,
Пока азалии цветут
На этом северном балконе.
Слова
Мне кажется порою, что слова
Пусть даже их не Муза нашептала,
Простые, различимые едва,
Совсем не из земного материала.
Они в безмолвной вечности парят
Как мира невесомая основа,
О давнем прошлом тихо говоря.
Исчезнем мы, они вернутся снова.
Наступит день, из вечной темноты
Магнитопленкой древняя фрэндлента
Мелькнет на миг, и все ее посты.
А там и Вы. И Ваших пять комментов.
Оправданья
Красивая осень… но дело к Зиме.
Стремясь не забыть ни про то ни про это,
Мы пишем, волнуясь, свои резюме
На дальнюю станцию Вечного Лета.
Мы шепчем, сбиваясь, простые слова
В холодное ухо Сияющей Бездны.
Пусть Вера молчит, но Надежда жива.
И шепот из мрака: слова бесполезны…
Как дней отгоревших белеет зола
Нам светятся дальних миров коромысла
Где Некто, бредущий в своих зеркалах,
Пасет отраженья танцующих смыслов.
Мы миром и жизнью довольны вполне,
Но Вечная Истина все таки ранит.
Вот кто-то свое посылал резюме —
А поезд привозит слова Оправданий.
Так поздно. Кому? Да и кто их прочтет?
На бал собралась молодая принцесса.
А ветер Судьбы Оправданья несет —
Кленовые листья осеннего леса.
Вечное Лето
Harassment
Пора звонить в набат, в Минюст
– Harassment зафиксирован.
Шел на работу, встретил бюст,
Что сильно декольтирован.
В его тугую глубину
Я провалился зенками.
И сразу понял – утону,
Зажат ее коленами.
Я глазом влево окосел,
В мозгу все перекручено.
Хотел сказать, но голос сел,
И приподнялась брючина.
А мозг, питающих кровей
Лишенный окончательно,
Одну лишь мысль как муравей
Тащил весьма старательно:
Что вот такой, простите, бюст,
Такие полукружия,
Пускай признает наш Минюст
Скорее за оружие.
Женщина – Море
Женщина – море, раскинулась, плещется рядом.
Бухта укрытая рыжего берега пледом.
Вечное небо. Безмолвные нерпы – наяды.
Воины – волны, плывущие к новым победам.
Рыбы как ртуть. Это ясные быстрые мысли,
Знания древних, которых она полюбила.
Стайками бродят вокруг, веселы и искристы.
Женщина – море, где тайна соблазна и силы.
Я опущу в твои воды свою быстротечность.
Мне с поцелуем навстречу нагая минога.
Черная круглая тварь и слепая как Вечность.
Снизу – внимательный радужный глаз осьминога.
Мир – самураю и стражу подводного царства,
Он неприметней чем ниндзя, древнее чем арий.
Танцы кефали, прозрачной медузы коварство,
Гребень ежиный в густых волосах ламинарий.