Память, она как море.
Галька, одна из галек,
Прочих круглее и глаже —
Каменный мокрый Алеф —
Может, тебя покажет?..
Где там Харона барка?..
Будут нам вечно сниться
Триумфальная арка…
Небо Аустерлица…
Превращение
Тебя больше нет. И не будет уже никогда
В обличьи привычном – здесь нет разногласий по сути.
А озеро с нами. Кувшинки, лягушки, вода,
и пара стрекозок на тонкой травинки батуте.
Здесь яркое солнце. От рыбки круги на воде.
Но нету кругов от кусочка селедки на хлебе.
На вечный вопрос после выпитой рюмки «Ты где?»
Мне батюшка врет, не моргнув: «Ну, конечно, на небе»
Размоет дождями, растащит, ветра разнесут,
Красивое тело твое, а куда – неизвестно.
Сидит и смеётся, не видя на крупном носу
Красавицы прошлого атом с интимного места.
Вас это утешит, профессор? А это – Елена была…
Как греки троянцев когда-то рубили в капусту!
И те и другие – капуста… Такие дела.
Но есть и другое, о чем умолчал Заратустра.
Здесь в каждом дому на ковре – золотое руно.
Посмотришь… Не Пушкин ли это выходит из леса?
Он пьян грозового заката вишневым вином.
Глядит на лягушку, и видит – лягушка-принцесса.
Принц Альцгеймер
А мы опять немножко незнакомы…
Вы не узнали, кто у Ваших ног?
Я Вас люблю, до судорог, до комы,
Как дай Вам доктор! Или все же, Бог…
В тиши своих сосудистых деменций,
Всегда одна, мечтаешь обо мне
В просвете внутривенных интервенций
Вчерашний день и розы на окне.
А я, поэт от клавы, Гейнрих Геймер,
Пошлю тебе романсы и сонет.
Немножко Сван, немножко принц Альцгеймер,
Немножко память улетевших лет.
Снежная королева
Я оставил в Тебе нечто с скромною подписью «new»
В уголочке души, где-то снизу, у самого донца.
Я растаял в Тебе и оставил в Тебе полынью,
Ожиданье тепла, возвращенья полярного солнца.
Уходя – уходи. Без оглядки. Под пение вьюг.
Прочь отсюда. Один. Под полярных буранов напевы.
Ни о чем не жалея. Все дальше и дальше. На Юг.
От Мечты. От Любви. От Полярной своей Королевы.
Если я был не прав, Королева, попробуй простить.
Я покинул Твой край. Я же Кай. И поэтому каюсь.
Ты сказала, что это так просто – «как бросить курить».
А еще: «улыбнись». Хорошо. Веришь – я улыбаюсь.
Я ушел по ночи, не дождавшись полярного дня.
И следов не оставил на терке полярного фирна.
Ледники и торосы на Юг провожали меня —
Ледяные колоссы, по стойке стоящие смирно.
Климатологи лгут – потепление нам не грозит.
Мир наполнен снегами и льдом, заморожен, завьюжен.
Под полярным сияньем Твоим холод в сердце сквозит.
Никого не отпустит полярная зимняя стужа.
Оцифрованный мир. Необъятный незримый Гугол.
Бесконечность. Судьба. И Закон за пределами правил.
У Тебя есть Снега. У меня же всего лишь Глагол —
Тихий солнечный лучик, что где-то в Тебе я оставил.
…Есть живое тепло. И в крови электрический ток.
И надежда на Счастье. С пространством и временем споря,
Над весенней Землею упрямый летит ветерок
Чтобы слиться с губами соленого теплого моря.
Бардо
Нас зарезали быстро… И дольше точили ножи.
По углам мельтешили голодные злобные черти.
Мы покинули мир непонятный как Жизнь не по лжи.
И вдвоем оказались в объятьях сияющей Смерти.
Мы с Тобой проскочили Высокий Безжалостный Свет.
Яркий, слезы из глаз, ослепительный будда Майтрейя
Нас встречал на престоле Вселенной, где Времени нет.
Нет страданий. Наград. Нет Судьбы. Где никто не стареет.
Ослепительный Свет, Абсолютная Суть Бытия
Бесконечность Пространства. Безличная Белая Бездна.
Так радушно позвали войти и Тебя и меня.
Раствориться. Легко – словно в черном провале подъезда.
Я подумал чем было – А как это… жить без Лица?
Без Тебя. Без Любви. В бесконечной безличной Нирване?..
Мы остались в Бардо. И бредем по Бардо без конца