«Многие туристы, купаясь после заката, становятся ее жертвами», – было написано красным шрифтом вверху страницы. Дальше говорилось, что рыба ужасно ядовита, и приближаться к ней строго запрещено. Некоторые слова были непонятные, например «паралич». Но «паралич» стоял рядом со «смертью», так что ничего хорошего значить не мог.

– Мама, – я хотела крикнуть, но вышел какой-то хрип, – эта рыба ядовитая.

– Что? Откуда ты… – мама отвлеклась от заката и выпучилась на рыбу-зебру. Она не интересовалась животными и смогла бы опознать разве что акулу. – Вылезай! Вылезай немедленно!!! – заорала она через миг, вскочив на ноги. Ее глаза потемнели от страха. Б. поднял лицо из воды.

– Ну фто?? – прогудел он, не вынимая трубку изо рта.

– Вылезай, умоляю тебя! – мама трясущейся рукой тыкала на воду, подпрыгивая на краю. Я испугалась, что она сейчас упадет, и схватилась за край ее рубашки.

– Вылезай! Там ядовитая рыба! – закричала я.

Б. наконец услышал. Он шарахнулся от рыбы и весь выгнулся, чтобы не задеть ее. Мокрые волосы облепили его голову, лицо в маске казалось мультяшным. В два гребка он доплыл до настила и почти взлетел на него.

– Викусик, ты ж мне жизнь спасла! – завопил Б. и вцепился ртом ей в губы. Мама покраснела и все повторяла, что он ведь мог умереть.

«Он испугался. Он умеет бояться», – думала я, глядя, как вода стекает с его дрожащих рук. Сердце колотилось где-то в голове.

*********************************************************

– Собирайся, Надька! Проспали! – объявил Б. и шарахнул по выключателю.

Наступил сентябрь, и меня отправили в школу. Я ужасно скучала по садику, но мама уверяла, что в школе куда интереснее.

– Там здорово, вот увидишь, – настаивала она, – ты ведь читаешь уже быстрее, чем семилетки! Что тебе в этом саду делать?

– Мне нравилось в садике! – я схватила маму за палец и принялась раскачивать ее руку. – Там коржик давали…

– Вика, твоя дочь зациклена на развлечениях, – сказал Б, и «твоя» у него прозвучало, как что-то плохое.

– Давай так, – нетерпеливо сказала мама, – если тебе в школе не понравится, я оттуда тебя заберу. Идет?

– Да это лучшая школа в Москве, – снова встрял Б. – Я ходил, унижался, чтоб ее туда взяли! Я вам дам «не понравится»!

В первый день школы Б. разбудил меня так, будто мы были в армии. От вспыхнувшего света я зажмурилась и натянула на лицо одеяло. Под веками кружились цветные точки, то соединяясь в парочки, то разъединяясь снова. Б. стащил с меня одеяло и откинул подальше. Лицо у него опухло со сна, волосы были примяты с одной стороны и растрепаны с другой. Из форточки подул холодный ветер. Мои ноги на огромной кровати казались куриными лапками.

– Мышка, только я с вами не пойду, мне на работу надо, – сказала мама, когда мы встретились на кухне. Она дернула ручку холодильника, а я села на край скамейки, потирая кулаками глаза. – Да где ж он? Вчера купила, чтоб ты поела с утра.

Я уныло посмотрела в холодильник. Там валялась сморщенная поголубевшая луковица. На нижней полке стоял стакан с какой-то мутной жидкостью, прикрытый сверху бинтом.

– Точно, наверно в сумке и оставила…Ну, за ночь-то не испортится? – мама вернулась с упаковкой йогурта, торопливо дернула фольгу сверху. Фольга оторвалась тонкой полоской посередине, йогурт брызнул маме на блузку. – Да что ж за день-то! Вот, поешь.

– Я боюсь с ним одна! – громко зашептала я, – поехали с нами, пожалуйста!

– Не переживай, все хорошо будет. Папа все равно лучше умеет договариваться.

– А можно, чтобы дедушка с нами пошел? Его все любят, вообще все!

– Ты там ее откармливать решила? – крикнул Б. из большой комнаты. Там что-то упало и покатилось, хлопнула дверца шкафа. Он выскочил в прихожую и принялся рыться в бумажках под зеркалом. Журналы и расчески съехали на пол. – Вика, где ее свидетельство о рождении? Мы опаздываем!