Григорий: Повод удариться в римскую историю…

Фома, с усмешкой: …вообразить себя среди толпы, неистово требующей panem et circenses.

Адриан: Наши лошади тоже участвуют. Вон Бурый. Я на него поставил 300 рублей!

Григорий: Воздержусь сегодня.

Фома, с безразличием: А-а, на циркового наездника, того в черном на белой лошади.

Григорий ухмыляется: Субтильный он какой-то.

За деревянными изгородями начинаются скачки. Мелькают цветные одежды, проносятся цирковые лошади, вихрем поднимается песчаная пыль. Фома почти не смотрит на наездников.

Первым приходит цирковой наездник на белой лошади.

Адриан: Смотри-ка, тебе и здесь везет, Фома!

С трибун кричат: Нежто сделает Митьку?!

Григорий, сполошившись: А это твоя наездница, Фома! Смотри!

Девушка в жокейской шапочке гарцует перед трибунами, оставляя на солнечном песке длинную грациозную тень. На скаку Александрина смотрит на обескураженного Фому.

Садящееся солнце, пряный свет.

ИНТЕРЬЕР. ДОМ ОРЕНБУРГСКОГО ГЕНЕРАЛ ГУБЕРНАТОРА – ДВА ГОДА НАЗАД, ДЕНЬ

Солидная матрона, жена генерал-губернатора, мать большого семейства, рассматривает рекомендательные письма.

Жена губернатора: У Вас не плохие рекомендации, сударь.

Игнатий стоит согнувшийся, в холуйской позе. Голос заискивающий.

Некоторое время спустя он объясняет смотрящей на него с пустотой во взгляде девушке, что гувернер это хорошая служба. Не учителем же идти в гимназию?.. И ей в большом доме с детьми работа найдется.

Девушка с безразличием говорит: Я не люблю детей.

Игнатий: Я тоже их не люблю.

ИНТЕРЬЕР. В ДАМСКОМ ПОПЕЧИТЕЛЬСТВЕ О БЕДНЫХ, ОРЕНБУРГ – ЗИМА УТРО, ВЕЧЕР, НОЧЬ

Детский утренник елка в дамском попечительстве о бедных.

Игнатий безумным взглядом обводит помещение семейного собрания служащих. Прилизанные дети… со злыми жадными глазами… Их ведут в хоровод у елки….

Игнатий шепчет девушке: Не сложно. Им нужны только рождественские сладости.

Девушку мутит… Она никак не может дождаться, когда это все кончится, но это все не кончается… Матроны в серых платьях с белыми стоячими воротниками, пышными жабо…. Все мелькает перед глазами девушки… в желтом лихорадочном свете… Тупые голодные лица детей… Елка, обвешанная мишурой… дешевые подарки… пустое бедное холодное помещение… У всех матрон в доме уют и благодать….Помещение становится все более пустым, холодным и мутно-желтым… Тошнотворный как в церкви запах свечей…. Девушку ведет хоровод… дети сироты цепко держаться за руки матрон… Все кружится, сплывает в глазах девушки… она мечется… ее рвет в пустом холодном зале…

…В семейном собрании назначен вечерний спектакль. Рвутся на сильном морозе линии электропередач, город погружает во тьму. Горожане в домах достают керосиновые лампы и свечи. Темный душный зал с убогой театральной эстрадой. Игнатий сидит на сцене на стуле, в черном зале мечутся бесы. На стульях пустые пиджаки. За окнами пурга все сильнее. Воет многострадальная. Игнатий падает со стула навзничь. Рваные занавеси свисают с потолка. Скоро весь город будет занесен черным снегом. И замрет перед рассветом. Утром снег лежать будет тихо, и город задышит ядовитой обыденностью…

НАТУРА, ИНТЕРЬЕР. ЦИРК У СИБИРСКОЙ ЗАСТАВЫ, СЕННАЯ ПЛОЩАДЬ, БАЛАГАНЫ – ИЮНЬ, ВЕЧЕР

Проливной дождь.

Поливает на площади перед цирком.

Афиши: номер «Чертов мост, полет через весь цирк», фантастическая пантомима «Пан Твардовский», комическая пантомима «Арлекин скелет или Пьеро в 1000 страхов», номер «Американский серпантинный танец».

Фома с приятелями едут в цирк.

Артисты прибыли в цирк последними, выражая недоумение наполнением цирка публикой под шум проливного дождя, уж думали сидеть дома. Шутят: Представление напоминает пресловутую пантомиму цирк под водою.