Ковард многозначительно кивнул и принялся объяснять:

– Видите ли, я понял, что у меня есть задача: постараться передать тот невероятный ужас, который коснётся нашей сути, если мы уподобимся увидеть нечто великое и могущественное. Так как я археолог, философ, врач, журналист и иногда оккультист, мне удалось представить себе такое существо. Так в моём сознании возник образ Селёдху, который я чудом смог описать. Это благодаря моим выдающимся писательским способностям! – Тавкрафт ухмыльнулся.

Мужчина изумлённо смотрел на самодовольного Коварда. Словно рыба он то открывал, то закрывал рот, пытаясь подобрать правильные слова:

– Но я…

– Уважаемый мистер Тавкрафт! – Мужчину перебила поддатая блондинка, сидящая за соседним столом со своим морщинистым мужем. – Это, конечно, интересно слышать, что вы обладаете таким количеством специальностей. В отличие от этого джентльмена в элегантном и явно дорогом костюме, мне не доводилось читать про Селёдху. Однако! Я читала другое ваше произведение, в котором шла речь о таком чудовище как Узатот. Увы, мне так и не удалось понять что это за это существо и как оно выглядит. Не могли бы вы, Ковард, описать его внешний вид с литературной точки зрения, потому что, мне кажется, больше зная об этом существе будет понятнее и более захватывающе?

Тавкрафт задумчиво посмотрел на женщину, сделал ещё глоток из своего стакана и сказал:

– Вы знаете, кхм, он неописуем. Нет ему описания. Он является бесконечным ужасом, который мы не в силах принять. Вы понимаете?

Блондинка ответила:

– Понимаю, да. Но, всё же, может, по случаю такой нашей удачной встречи, вы скажете как вы его себе сами можете представить? Чтобы приоткрыть завесу тайны, скажем. – Женщина вопросительно смотрела на Коварда. Её муж спокойно сидел чуть нахмурившись.

И только Тавкрафт хотел ответить, послышался грубый низкий голос с другого столика:

– И заодно, хотелось бы, услышать немного про Нярлаптотыпа!

Тавкрафт посмотрел в сторону голоса. Чуть пошатываясь, перед столиком в углу стоял мужчина. Свободная заляпанная рубаха, щетина на крупном лице, сбитые рабочие руки. Видно, среди его читателей нашёлся и грубоватый рабочий класс общества. Ковард вернул свой взгляд к женщине.

– Про Узатота вам, дамочка, я уже всё сказал. Представить никак не можем! Не можем и всё тут. – Тавкрафт развел руками и посмотрел на мужчину в углу. – Про Нярлаптотыпа тоже самое! Разве что, он может принимать любой облик, включая человеческий. Выбирайте хоть меня, хоть бармена, хоть свою мать. – Ковард засмеялся.

С места поднялся упитанный мужчина в черной аккуратной рубашке и сказал:

– Про Йагъ-Сысана тоже самое скажете?

– Тоже самое. Кроме написанного ничего у меня не спрашивайте! Описать их и остальных моих существ невозможно, я итак из кожи вон вылез, чтобы написать о них понятным для вас языком. – Ковард перестал смеяться и уже нахмурился.

– Может, любезный автор, вы множество из своих темных существ и локаций не описываете, потому что просто не умеете? Потому что как автор прозы вы представляете из себя нечто ничтожное? Поэтому у вас все такие необъяснимые? – Громко и будто насмехаясь спросила брюнетка, сидящая прямо напротив Коварда.

Он крепко сжал в руке стакан и сильно повысил голос:

– Могу, вообще-то, описать кого угодно и когда угодно, только вот не обязан я тут распинаться перед вежливым буржуем, выпендрёжной бабой с неописуемо молчаливым мужем, колхозаном блевотным и вами, алкоголичка неприметная!

Обстановка в баре накалилась до предела. Бармен коснулся ладонью двустволки под стойкой и подумал: «Что ж, сегодня я зачинщик, так что рулить ситуацией буду по своим правилам, если придётся».