– ПОШЕЛ ТЫ НАХУЙ, ЛУНКА! – Резко согнувшись, ударил носком надетого на голову сапога лошадь, от чего та, словно обезумевшая, заржала, побежала к краю набережной и прыгнула в море. Она плыла безостановочно, пока не оказалась настолько далеко, что на обратный путь уже не было сил. – Плыви, скотина, плыви к горизонту, плыви к СВОБОДЕ! – Глухо проорал Цицше в надетый на голову сапог и нырнул с лошади в море. Плавать он умел лишь «топором». А его возлюбленная плыла, плыла и плыла.

От увиденного сэр Пинкольн нахмурил брови. Он долго смотрел вслед уплывающему Цицше, разные чувства бурлили в его груди и разные запахи витали в воздухе. Сэр Пинкольн снял цилиндр, крепко прижал его к сердцу и сказал со слезами на глазах:

– Боже, храни Умерику! – Сразу после этих слов у него случился инсульт.

Дверь плавно открылась.

В бар вошёл мужчина, одетый в хороший элегантный костюм. Высокий рост, худое лицо и плавные движения этого человека со стороны читались как некая манерность. Или, скорее, надменность. А таких людей постоянные посетители «HOLY HOLE» не очень любили. Поэтому, по мере продвижения к барной стойке, он приковывал к себе недобрые взгляды здоровенных выпивших мужиков.

Бармен сразу заметил такую пассивно-агрессивную реакцию на нового гостя и внутренне насторожился, ведь это означало, что сегодняшний вечер может закончиться потасовкой. В «HOLY HOLE» часто случались драки и дебош, в которых и сам бармен активно принимал участие.

Тем не менее, «новенький» будто бы не замечал внимания к себе, поэтому спокойно подошёл к стойке и громко сказал:

– Добрый вечер! Плесните-ка мне шотландского виски с ложечкой клубничного пюре. – Он облокотился одной рукой на стойку.

– Сию минуту! – Бармен отвернулся к полкам с выпивкой, окинул ассортимент взглядом и взял одну из бутылок. – Как вас зовут, уважаемый? – Спросил он гостя.

– Ковард Тавкрафт, дружище! Рад знакомству. – Голос у него был высокий, дикция чётко чеканила буквы.

– Вот как! А чем же вы занимаетесь в жизни, если не секрет? И что вас привело сюда? Мы редко видим здесь кого-то нового, потому что бар «HOLY HOLE» обладает не лучшей репутацией. – Бармен старался разговаривать в одном тоне с Ковардом, поэтому все остальные посетители отлично слышали разговор.

– Вы знаете, кхм, я астролог. Ну, по большей части. Ещё я археолог, философ, писатель, немного врач и немного даже журналист. Сегодня я решил расслабиться с помощью спиртного, так что я, вот, перед вами. Насчёт репутации вашего заведения не слышал, но, уверен, она неописуема! – Тавкрафт отвечал, слегка задрав подбородок.

– Какой вы разносторонний человек, Ковард. – Бармен поставил перед ним стакан шотландского виски красноватого оттенка из-за размешанного клубничного пюре.

– Это верно! Читали мои статьи или книги? – Тавкрафт сделал глоток.

– Нет, к сожалению. – И тут бармен окинул взглядом своих завсегдатаев. – Но, возможно, кто-то из других посетителей удостоился такой чести? – Сказал он громко, обращаясь к остальным.

– Позвольте! – Элегантно одетый мужчина средних лет, который как и Ковард неорганично выглядел среди бродяг-здоровяков бара, встал из-за стола, и, поправив круглые очки, продолжил:

– Так уж сложилось, что на днях я прочел один из ваших рассказов. Теперь я ваш фанат! Но, честно говоря, я был в шоке. И в шоке не от вашего таланта, а скорее в… Как бы вам сказать? – Мужчина чутко подбирал слова, говорил с уважением, стараясь не задеть Коварда. – Уважаемый мистер Тавкрафт! Объясните мне и всем прочитавшим ваше крайнее произведение, если такие здесь находятся, каким образом Вам удалось придумать столь невероятное существо, как Селёдху? Вы можете описать этапы создания и столь внушительного появления его в Вашем творчестве? Потому что образ этой сущности меня поразил.