Он нехотя выпустил мою руку. Я поправила рукав и поспешила на улицу.

Генри нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Заметив меня, он зашагал мне навстречу.

– Мы приютили чужака? – процедил он, едва мы оказались рядом друг с другом.

– Что? – я насмешливо поморщилась. – Мы помогаем человеку, попавшему в беду.

– Я слышал, что говорят, – он мотнул головой. – Это преступник. Инквизиция…

Я не дала ему договорить:

– Это лишь слухи. Хочешь услышать моё мнение? Кто-то сделал это с ним из-за ревности. Должно быть, он хорошо пел или читал стихи. Королю это могло совсем не понравиться.

– Королю? – глаза Генри расширились.

– Он прилично и вычурно одет, – я пожала плечами.

– Неугодным фаворитам, – зашипел он, наклоняясь ко мне. – Отрезают ещё кое-что…

– Наверное, он сбежал.

– Ещё лучше, – муж схватился за голову. – Мы все отправимся под суд за укрывательство беглого преступника!

– Не стоит паниковать, – со стороны церковного холла к нам шёл Дэйв. Он нёс огромную плетёную корзину, наполненную свечами, но заприметив нас, оставил ее у низкого забора и теперь, широко улыбаясь, шагал к нам. – Вы так кричите, что ни одного беглого преступника скрыть не получится.

Не встретив одобрения своей шутки во взгляде Генри, Дэвид перестал улыбаться и заговорил серьезным тоном:

– Укрывательство, это если сюда явятся люди короля, а мы скажем, что никого не видели. А сейчас мы просто добрые самаритяне. Не стоит волноваться.

– Спасибо за пояснение, шериф, – Генри все же натянуто улыбнулся, затем сердито посмотрел на меня. – Не хотелось бы, чтобы моя жена пострадала от своей доброты.

– О, бросьте, – Дэйв весело посмотрел на нас. – Если кто и пострадает, то это буду я. В конце концов, это я разрешил приютить его здесь, – он помолчал, пристально глядя на Генри. Понизив голос, он добавил: – Вы ведь сами не так давно были чужестранцем. Мы были к вам добры, когда вы бежали сюда из Франции.

Генри поднял подбородок и сделал глубокий вдох. Атмосфера стала накаляться.

– Я приношу пользу.

Дэйв кивнул:

– Уверен, как только Эдриан встанет на ноги, он тоже начнет приносить пользу. Например, в церкви. Наш приход нуждается в дополнительных руках.

– Эдриан, – проронила я, не отдавая себе отчёта.

Мужчины вопросительно посмотрели на меня.

– Это католическое имя, – я пожала плечами. – Местное или римское. Не думаю, что он из другой страны.

– Но валлийский он не понимает, – обратился ко мне Дэйв. – Скорей всего англичанин.

– Тогда точно не поэт, – Генри одарил меня выразительным взглядом, почти вплотную приблизив свое лицо к моему. Потом повернулся к Дэйву. – Всем известно, придворные поэты ценят валлийский. Что ж, был рад встрече, шериф.

– Генри, – Дэйв остановил его. – Мы здесь очень ценим твою помощь. Я слышал, что с охоты вы вернулись с богатым уловом. Спасибо тебе и твоим людям за это.

Я увидела, что на лицо мужа смягчилось. Он кивнул:

– Я просто хочу отблагодарить людей, подаривших мне кров и мою любимую супругу, – Генри обнял меня за плечи и посмотрел на меня с нежностью. – Когда мне казалось, что я потерял всё, я был лишь в шаге от обретения счастья. Если бы мы могли всё знать наперед, правда, любимая?

Я улыбнулась ему в ответ:

– Жизнь стала бы скучной.

Зверь тяжело дышал, пригнувшись к земле. Прячась в густых зарослях, он внимательно следил за всеми, кто проходит мимо. Некоторые лица были ему знакомы. Но эти люди его абсолютно не интересовали. Пока он не услышал голоса. Сначала где-то вдалеке, но они всё приближались. Мужчина и женщина разговаривали о чём-то. Он рассказывал об охоте. Её голос звучал возмущённо. Он говорил спокойно, время от времени переходя на шепот. В такие моменты она смеялась. Наконец, зверь увидел их. Мужчина в черном рабочем костюме, с абсолютно черными волосами. От него пахло землёй и кровью. Женщина, её рыжие волосы убраны назад и скреплены лентой. Белая рубашка, зелёная юбка. Зверь тоже учуял запах крови. Только в отличие от мужчины, свежей крови. А ещё ладана и мяты. Именно женщина интересовала его. Зверь пригнулся ниже, чтобы не выдать себя, все его мышцы напряглись.