– Выбери, – прошептала Бездна голосами миллионов потерянных душ.

Ариэль вырвался из ловушки, отрезав часть крыла. Черная субстанция, что теперь текла в его жилах, брызнула на зеркала, и они взорвались, осыпав его осколками альтернативных «я». Один впился в шею, и внезапно он вспомнил, как Лираэль умирала в тысяче разных реальностей.

Он приземлился на платформу из спрессованных молитв. Слова «спаси», «защити», «помилуй» вдавились в его кожу, оставляя шрамы-татуировки. Вокруг простирался Лес Спящих Голосов – деревья из окаменевших криков, ветви которых заканчивались ртами, зашитыми золотыми нитями. Когда он проходил мимо, рты пытались разорвать швы, выплевывая слоги:

– Бе-ги… Они… здесь…

Сердце в его руке внезапно дернулось, указывая направление. Ариэль последовал за импульсом, углубляясь в чащу. Среди деревьев мелькали тени – не Стражей, а существ, похожих на ангелов, но с вывернутыми крыльями и лицами, затянутыми пленкой. Они шли за ним, не приближаясь, словно ожидая чего-то.

Платформа оборвалась, открыв вид на Реки Забвения. Вместо воды здесь текли воспоминания: обрывки детства, которого у ангелов не было, лица забытых богов, обугленные страницы Книги Судеб. На берегу стояла лодка из ребер и пергамента. В ней сидел старик с лицом, покрытым трехкруговыми шрамами.

«– Переправа требует платы», – сказал он, не открывая рта. Звук исходил из пустоты в его грудной клетке. – Отдай часть того, чем стал.

Ариэль отсек кончик щупальца, заменившего ему мизинец. Старик бросил кусок плоти в реку. Вода вскричала, и лодка тронулась.

Посреди реки старик повернулся к нему. Его глаза были пусты, но в глубине зияли порталы.

– Они создали нас из своей плоти, – прошептал он. – Но чья плоть стала их?

Прежде чем Ариэль успел ответить, старик схватил его за руку с сердцем. Шрамы на его лице ожили, превратившись в червей, и поползли к Ариэлю.

– Они хотят обратно свое!

Ариэль вырвался, оттолкнув старика за борт. Тот исчез с хохотом, а река вздыбилась, выплевывая скелеты в разложившихся мантиях. Их крылья были усеяны глазами Пожирателей.

На другом берегу его ждала Лираэль. Или то, что от нее осталось.

Ее тело было сшито из лоскутов разных реальностей: здесь кожа ангела, там – чешуя, в груди зияла дыра, где пульсировало нечто, похожее на сердце Ариэля, но большее и покрытое шипами.

– Ты не должен был приходить, – ее голос звучал как эхо из колодца. – Они уже в тебе. Ростки.

Она указала на его грудь. Сквозь разорванную мантию Ариэль увидел: там, где было сердце, теперь росла виноградная лоза из черных жил. На ней набухали почки, похожие на сжатые кулаки.

– Вырежи это, пока не поздно, – прошептала Лираэль, протягивая ему нож из кости. – Или станешь сосудом.

Но когда он взял нож, Лираэль рассыпалась в прах, а из ее остатков выползло существо – гибрид жука и молитвы. Оно прошипело:

– Она умерла давно. Ты говорил с эхом.

Дальше был Лабиринт Зеркальных Костей.

Стены здесь состояли из позвоночников, соединенных в арочные своды. В каждом позвонке горел огонек – душа, принесенная в жертву для поддержания пути. Ариэль шел, чувствуя, как лоза в его груди пускает корни глубже. Голод теперь был иным: он хотел не разрушать, а поглощать.

В центре лабиринта он нашел алтарь. На нем лежала книга, переплетенная из человеческих лиц. Надпись на обложке гласила: «Истина в плоти». Когда он открыл ее, страницы закричали.

Он увидел: Совет Дивентов, но не ангелов, а существ с телами из мерцающей слизи. Они отрывают куски от своего тела и лепят из них ангелов, вкладывая в грудь семена – крошечные копии трехкругового символа. Ангелы улетают, не зная, что их молитвы удобряют семена, а когда те прорастают, Пожиратели собирают урожай.