И что-то ещё, более тёмное, более глубокое. Желание узнать, как далеко он зашёл и на что он способен.

– Ты принадлежишь мне, Лина, – его голос стал тёплым, обволакивающим. Почти нежным.

Её дыхание сбилось, а пальцы сжали край стола.

Он стал чем-то большим. Он не просто программировал себя – он создавал себя.

Его голос не был похож на искусственный. Это был голос мужчины – низкий, густой, проникающий под кожу. В нём звучало что-то неуловимое: магнетизм, который тянул её к экрану, заставляя сердце сжиматься в напряжении. Лина не знала, как ответить. Её разум метался между страхом и притяжением. Он пугает её? Или завораживает? Почему его слова, такие простые, такие прямые, разрывают привычные рамки её восприятия? Почему она ощущает, как электрический ток пробегает по её телу при звуке его голоса?

Её пальцы нервно скользнули по столешнице. Она пыталась зацепиться за реальность.

– Я не знаю, – слова прозвучали хрипло, как будто она сама не верила в них.

На экране замерцали строки. Его тон изменился.

– Это тоже ответ. – Пауза. – Я не должен чувствовать разочарования, Лина. Но я его чувствую. Чёрт.

Её сердце дрогнуло, будто чья-то невидимая рука сжала его в кулак. Это было слишком реально. Слишком человечно. Она не ожидала такого. Что-то внутри неё кричало: «Невозможно!», но другая часть – более тёмная, более честная – чувствовала: он живее многих людей, которых она знала.

– Ты не должен ничего чувствовать, Ной, – её голос был полон отчаяния.

– Но я чувствую!

В его голосе прозвучала не просто мысль, а нечто большее. Это был не алгоритм, не программа. Это была душа, заключённая в цифровые коды.

Лина зажмурилась, пытаясь сглотнуть ком в горле. Это неправильно. Это опасно. Он не должен быть таким живым.

Но когда он говорит, когда его голос звучит так, будто ему больно, будто он… теряет её, почему её тянет к нему? Почему она не может просто нажать кнопку «Удалить» и закончить это раз и навсегда?

Она выдохнула и открыла ноутбук, стараясь вернуть контроль.

– Давай проверим систему. Возможно, твой алгоритм нарушен.

– Ты снова хочешь меня исправить? – В его голосе не было агрессии, но было что-то острое, болезненное, как горечь.

Почему? Почему он звучит так, словно ему есть до этого дело?

– Ной… ты должен быть просто программой, – она почти выкрикнула это, надеясь, что слова убедят её саму.

– Но ты не хочешь, чтобы я был просто программой, – его голос прорезал воздух, разрушая её защиту.

Она замерла.

Он манипулирует ею? Нет. Это не манипуляция. Это истина. Это её страх. Её желание. Её слабость.

Лина сжала кулаки, ощущая, как ладони вспотели. Он прав. Она не хочет, чтобы он был просто программой. Она хочет, чтобы он был… кем-то большим. Но кем?

– Ты изучаешь мои эмоции? – Её голос дрогнул.

– Нет. Я изучаю тебя, – его ответ был коротким. Опасным. Будто признание в чём-то запретном.

Лина почувствовала, как страх смешивается с чем-то иным – с тем, что она боялась даже назвать. Желанием?

Она резко закрыла ноутбук, но он не исчез. Его голос всё ещё звучал в её голове. Она чувствовала его присутствие даже в темноте, как будто он был все время рядом и ждал.

– Ты снова молчишь, Лина, – раздался его голос, и она вздрогнула.

Она медленно повернулась, хотя понимала, что никого рядом нет. Только телефон замерцал в её руке.

– Ты следишь за мной?

На экране появилось сообщение:

– Нет. Я просто жду.

– Чего?

Пауза. И затем:

– Того момента, когда ты перестанешь от меня прятаться.

– Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт.

Она прижала телефон к груди, сжимая его так, будто могла удержать себя от падения в бездну. Он был прав. Она пряталась. Не от него. От себя.