Но… может быть, она сможет имитировать? Повторить примерно то же, переставив местами слова и заменив?

Но разве это то, чего она хотела? Говорить чужими словами, или почти чужими словами?

Но она будет не просто девочкой, а девочкой с книжкой.

Разве что, не совсем со своей книжкой, так?

Дилемма мучала ее настолько, что она даже попыталась достать Ру: позвонила Ладе, выпросила у нее номер одного из замов, написала ему, обмирая от страха, попросила номер директора, потому что мол, он ей задание дал, важное, которое, может, сейчас как раз сильно актуально.

И номер ей даже дали – честно предупредив, что это “рабочий”, а не личный. Только он был выключен, конечно. Конечно. Скорее всего, его этот телефон просто конфисковали в ходе дознаний.

Все это было глупо.

Проходную в офисе она миновала без проблем, получила временную карточку-проходку и медленно, нога за ногу, пошла по коридору мимо местных богачеств в виде едва ли не сотни кофеен, столовок и магазинчиков, теснящихся на первом этаже, зашла в лифт, поднялась на нужный, вроде бы, этаж, вышла и застыла в недоумении. На стрелках право и влево были совсем не те числа, даже разрядностью отличались. Как будто это был последний шанс повернуть назад.

В коридорах было пусто – Оля беспомощно сунулась туда и сюда, но никого не было. Оля подергала несколько дверей по очереди, но было закрыто, а потом из-за угла кто-то вышел, и Оля рванула к нему.

– Здравствуйте, извините, не подскажете, куда мне идти? Мне нужен офис 5048.

– 5048 тебе? – мужчина сощурился на ее сверху вниз и сложил руки на груди. – Да?

Он выглядел немного знакомым – словно Оля когда-то мельком видела его, или кого-то на него похожего.

– Подумай еще раз, овца, – сказал он, смачно выплевывая последнее слово. – И вали домой по хорошему.

В голове щелкнуло, и Оля на шаг отступила. И еще раз.

– Простите?

– И не подумаю. Ты сама во всем виновата, – он опустил руки, шагнул к ней, огромный, лысый, колыхающийся на ходу под рубашкой жировыми слоями.

Оля задушенно ойкнула и бросилась прочь, а он, словно в кошмаре, побежал за ней.

Где-то между кабинетом 305 и 310 до нее дошло, где именно она видела этого человека – на сайте, том самом сайте, где проходил конкурс, и именно этот человек писал ей гадости. И что делал тут? И как он вообще узнал, что она придет, и когда, и … Слишком много вопросов, и ни одного ответа.

Оля бежала, и сзади были слышны тяжелые бухающие шаги, словно сама судьба за ней неслась, топоча, как долбанутый слон. Поворот. Еще один поворот – господи боже, она не проходила столько поворотов, когда шла от лифта! Однотипные, совершенно одинаковые коридоры один за другим, поворот за поворотом, только цифры мелькали, и сзади слышалось тяжелое дыхание. Толстяк, впрочем, не отставал – Оля не рисковала обернуться, чтобы не рухнуть в обморок, но она слышала его топот и его тяжелое булькающее сопение.

Она словно попала в головоломку, в какой-то бесконечно крутящийся кубик рубика, который подставлял ей новые и новые грани без выхода и решения.

“Мы создали мир линейным”, – ожила личинка в голове.

– Мы .. создали… мир.. линейным, – прошептала Оля, словно загипнотизированная ей. – Вселенная дарит нам … пути мимо дыр и бездны. Пути мимо круч и скал.

Толстяк сзади чертыхнулся, и следующий поворот внезапно открыл дорогу к лифтовой площадке. Оля рванула туда, и вломилась в закрывающиеся двери лифта, огромными выпученными глазами встречая изумленный взгляд некого подтянутого джентльмена в лифте. От него немного пахло елкой, и это сразу дернуло чувство вины напоминанием о Ру.