Но один вариант отвалился сам собой: когда Оля пришла на работу, почти решившись поговорить с директором, особенно, учитывая то, что она ПОЧТИ сделала то задание, которое он дал. И она ПОЧТИ набралась духу, чтобы пойти к нему, взяла распечатки, поднялась со своего места, пошла к ни в кое веки закрытой двери – но тут та самая дверь с грохотом распахнусь и в комнату ворвалось чужое присутствие на конце автомата.

– На пол, руки за головы! Быстро!

Оля хлопнулась на ковер быстрее, чем успела подумать, и прикрылась бумажками – впрочем, их у нее тут же грубовато отобрали – краем глаза она увидела, как мужчина в камуфляже небрежно кидает их в груду других на ее столе.

– Все чисто, заходите.

– Погодите, вы что делаете?

– Проверочка, девочки, проверочка. Так, компьютеры под опись, бумаги в коробки. Вперед. Дамочек к остальным, в зал.

– Боже, что происходит? – пискнула Лада.

Но Оля тоже была не в курсе. И другие, согнанные в столовую, тоже ничего особо не понимали – и выглядели все как крысы, застигнутые за неприличным, хотя точно ничего эдакого они не делали. Или не знали, что делали.

Но, в любом случае, момент оказался потерян – потому что Ру куда-то забрали и увезли после нескольких допросов, а всех их, младших и не очень ценных, отпустили с условным миром на все четыре стороны.

– Значит, что-то все-таки было? То есть, Ру не просто так дал нам это задание? Он хотел замести следы, – трагическим шепотом сказала Лада, почти повисая на плече Оли. Кто бы мог подумать еще месяц назад, что они могут вот так, вцепившись друг в друга, идти куда-то? Они обе тряслись, как парочка осиновых листьев, и даже толком не могли сообразить, куда конкретно бредут. Просто – куда-то.

А оказалось, что мимо моста, и Оля суеверно ему кивнула, и шепотом сказала “Привет”, стесняясь и стараясь, чтобы Лада не заметила.

“Не бойся, если делаешь то, что считаешь правильным”, – практически сразу написал ей мост.

– О, привет! – помахала мосту рукой Лада, совершенно сбивая Олю с толка. – Да ладно! Неужели ты с ним не разговариваешь? Я всегда разговариваю. Мне вообще кажется, что он – как принцесса-лягушка, только принц-мост. То есть, я все понимаю, это там сидит какой-то человек и придумывает все эти фразы, и их запускают в зависимости от дня, но, знаешь, просто хочется думать, что на самом деле, это кто-то особенный.

– Да, мне тоже так кажется, – согласилась Оля.

– Мостик! – позвала его Лада, становясь на цыпочки. – Мостик, скажи, у нас наладится с работой?

“Я знаю, что тебе повезет”, – тут же пришел ответ.

– Вот! Видишь? Все равно, что к гадалке сходить, или гороскоп прочитать.

– Точно, – согласилась Оля, провожая мост задумчивым взглядом. А что она считает правильным? Это было очень ситуативно.

Вечером, когда она разговаривала с Главным, ей было правильно выдать ему еще одно четверостишие из книги Ру, но буквально через пару минут она испугалась того, что сделала, потому что Главный был не просто в восторге – он был просто в эйфории.

– Я знал, что не ошибаюсь! Я видел эту искру в Вас, Ольга, и я рад, очень рад, что Вы – в самом деле то, что мне нужно. Я считаю, Вы готовы. Да-да. Готовы.

– К чему?

– Приезжайте в наш офис завтра. Можете? Отлично. Мы поговорим, наконец, лично, и подпишем все бумаги, сделаем все как должно. Вы получите свой приз.

Подпишет договор. Она подпишет договор. На книгу, которой у нее нет, и которую она сама не может написать так, как того хочет Главный. На книгу, которую мог написать – и написал – Ру, Рудольф Юрьевич, который теперь, может, и вообще всего лишиться, потому что не совсем понятно, что именно приключилось в фирме, и можно ли это разрулить.