– Эвис! – выкрикнул Ирид, стоящий позади него. В голосе ощущалась тревога. – Давай не будем привлекать лишнего внимания. Я вижу, что ты хочешь сделать, но не нужно. Дел натворишь – слухи быстро по округе расползутся… даже из такой глуши.

Юноша медленно повернулся, его лицо было напряжено. Он сказал:

– Интересное положение, когда и хочешь, и можешь сделать что-то хорошее, но не имеешь права, так как окружающие поймут неверно. Последнее время я немало размышлял о том, чем вообще буду заниматься, если… когда спасу ее. Знаете, я так и представлял, как мы вдвоем приходим в подобные места, ищем тех, кому нужна помощь, делаем для них все, что в наших силах. Я бы и самому себе и всему миру доказал, что не поменялся, не стал злее, что готов нести добро, несмотря ни на что. Эльда согласилась бы со мной. Она точно согласилась бы со мной… – голос дрогнул, и он замолчал.

– Так, – громко произнес Ирид, – прекращаем ныть. Пойдемте лучше осмотрим окрестности.

Альта не солгала, когда сказала, что деревню населяют старики. Самым молодым обитателям было не меньше шестидесяти лет. Не все они являлись дряхлыми и немощными – некоторые сохраняли бодрость духа и здоровье, – но и тех, кто нуждался в помощи, нашлось немало. Седые головы и согнутые спины встречались на каждом шагу.

Гости вели себя исключительно любезно, и местные жители отвечали им тем же. Люди выходили во дворы, приветствуя пришельцев добродушными улыбками и короткими жестами, либо просто кивками. Прозвучало множество предложений о ночлеге. Один из стариков попросил наколоть дров, и Ремай, не раздумывая, вызвался исполнять просьбы.

Позже путники узнали, что есть серьезная проблема – отсутствие легкого доступа к воде. Да, рядом была река, но не каждый мог без особых усилий носить из нее воду в дом. Раньше было проще, так как в центре деревни стоял колодец, но он обвалился около года назад. Ирид, Эвис и Танир принялись носить воду тем, кто попросил об этом. Они ходили от дома к дому, чувствуя себя частичкой этой забытой всеми общины.

В дверь Альты они постучали уже тогда, когда солнце почти село, окрасив небо в багряные и фиолетовые тона.

– Где же вас носило столько времени? – по-доброму и шутливо спросила старушка, встречая их широкой улыбкой. – Еда же остывает – проходите скорее к столу.

Это был одноэтажный деревянный дом, скрученный временем и непогодой, с покосившимся крыльцом и гнилыми досками. Окна были затянуты помутневшей от времени тканью. Но внутри не пахло сыростью – воздух наполнял приятный аромат свежеиспеченного хлеба, смешанный с запахом трав и дыма. Этот аромат вызвал у Эвиса неприятные, болезненные воспоминания, но юноша сумел сдержаться, прогнав их прочь. Он украдкой взглянул на Ремая – тот, казалось, тоже прилагал усилия, чтобы скрыть свои печальные мысли.

Альта испекла удивительно вкусный хлеб и приготовила дичь, приправив ее какими-то неизвестными ароматными травами. Пшеничная каша оказалась необычайно вкусной. Уставшие путники ели быстро, наслаждаясь теплотой гостеприимства.

Старика Альта накормила и уложила спать на теплой печи еще до их прихода. Сейчас он мирно храпел.

Ремай и Эвис сидели, уставившись в стол, и думали о чем-то своем. Ирид болтал со словоохотливой хозяйкой дома на самые разные темы: от погоды до урожая, от былых времен до надежд на будущее. Танир слушал их с любопытством, но его уже давно тянуло ко сну.

Ближе к полуночи путники лежали на полках в амбаре. Все, кроме Ирида, быстро уснули. Он же долго ворочался, а потом вышел на улицу. Через некоторое время он вернулся и растолкал Эвиса. Юноша нехотя открыл глаза и спросил: