Чужой муж. Книга вторая Ира Орлова
1. От автора
Добро пожаловать во вторую часть книги "Чужой муж", которую вы можете найти у меня в профиле. Хочу сказать спасибо, всем кто идет этот путь вместе со мной, не жалеет эмоций и букв. Вы настоящее золото!
2. Глава 1
Алексей
Белые халаты, удушающий запах больницы и женщина-врач, хмурая и сосредоточенная, которая вела меня по коридору, вкратце описывая ситуацию... Сегодня я стал отцом. Меня переполняла радость и чувство, которое сложно было описать. Казалось, я покорил мир или подобен Богу: ведь это благодаря мне зародилась жизнь, а теперь на свет появился человек. На волне счастья и эйфории купил Саше букет, но меня остановили с ним на входе. В роддом нельзя с цветами: аллергены. Подарил их постовой сестре. Этот день немного омрачали новости о состоянии ребёнка. Врач монотонным голосом говорила о последствиях столь раннего появления малышки на свет и о том, сколько она будет находиться в кувезе.
Покивал, как китайский болванчик, в такт словам доктора и задал самый волнующий меня вопрос:
— Жить будет?
— Будет, но... — И она опять завела пластинку о реабилитации, о проблемах со здоровьем и прочем. Мы уже достигли палаты, где отдыхала Александра. — Молодая мама в курсе всего, мы ей объяснили. Если у вас будут вопросы, мой кабинет в конце коридора, — устало выдохнула врач и удалилась.
Осторожно постучав, я отворил дверь. Саша лежала на кровати, возле которой стояла капельница, и равнодушно наблюдала за тем, как капают капельки раствора, а после стекают по трубочке к вене. Взгляд потухший, глаза красные, с лопнувшими капиллярами, губы пересохли и потрескались. В тот момент она казалась такой маленькой, такой хрупкой и несчастной, что у меня сжалось сердце.
— Саш... — тихо позвал, улыбаясь. Она вздрогнула и сфокусировала взгляд на мне. — Милая, ты умница, — шептал, подходя ближе. — Ты нам дочь родила…
Саша пару раз моргнула, будто до неё плохо доходило, а потом гримаса боли исказила её лицо, и она громко зарыдала, отчего её лицо сделалось совсем некрасивым.
— Лё-ё-ёш! — провыла она, протягивая ко мне руку, — Я так испугалась, мне так больно-о-о! Она... она... — Александра задыхалась, не в силах что-то выдавить из себя, хватала ртом воздух, как рыба, и крупные слёзы катились по её щекам. Я подошёл ближе, обнял Сашу, крепко прижимая к себе, гладил по голове, чувствуя, как дрожит её тело. — Она синенькая родилась... Такая маленькая... Я не слышала, как она закричала-а-а-а!
— Всё будет хорошо. Тише... Ну, самое страшное позади. Вы обе живы. Мы со всем справимся, — успокаивал её.
— Лёш, только не бросай меня! Я не переживу! — У меня рубашка намокла от её слёз. — Не бросай нас! Умоляю!
***
Три месяца спустя...
— Алёш... — В голосе мамы слышалось напряжение. — Как вы там? — Она звонила каждый день, и вопрос был неизменным. Все вокруг только и делали, что спрашивали о том, как мы, будто хотели подсознательно услышать, как нам плохо. В каждой фразе или сочувствующей речи мне чудилась подоплёка. Это раздражало и выводило из себя.
— Хорошо, — бросил отрывисто, не видя смысла рассказывать всё по пятому кругу. — Анюта дома. Мы рады, что она наконец-то с нами...
— Саша справляется? — взволнованно спросила мама. После произошедшего, мнение о невестке у неё изменилось, причём не в лучшую сторону. Вырастив двоих детей, она совершенно не понимала Александру, а я не понимал их обеих. Мать так хотела внучку, так радовалась, но стоило появиться на свет нашей малышке, как она запричитала, что такие не жильцы, что девочка останется инвалидом на всю жизнь, и, казалось, заранее поставила на нашей дочери крест. Мама даже не нашла в себе силы для того, чтобы приехать и увидеть внучку после выписки из больницы, ссылаясь на то, что ей страшно, что она боится. Впервые я испытывал раздражение и жгучую обиду на самого близкого и родного человека на свете. А Сашка? Эта дура прикрывалась такими же аргументами, лишь бы не ездить к дочери. Молоко у неё пропало, и не потому, что его не было, а потому, что ей было лень пользоваться молокоотсосом, и в результате Анютка сидела на смесях.
Я посмотрел на обеих другими глазами, под другим углом, и они стали мне противны. Стоило столкнуться с проблемой, как спрятали головы в песок.
— Приезжай и помоги! — выплюнул зло и сбросил вызов.
— Лёш! — перекрикивая детский плач, пропищала Саша. — Лёш! Я не могу, сделай что-нибудь, она всё время плачет!
Я сидел в кресле и смотрел в одну точку. Вот оно, счастье, вашу мать! Жена с руками, что растут из одного места, не в состоянии ухаживать за собственным ребёнком. У меня уже хронический недосып. На работе косятся на мою небритую физиономию и красные глаза.
— Ну, Лёш... — прикрыв дверь в комнату, всплеснув руками, укоризненно произнесла Саша. — Я ей бутылочку дала, памперс поменяла; чё ей ещё надо-то?
— Другую мать, — скептически и тихо ответил на её вопрос.
— Очень смешно! — скривилась Александра. — Тогда и отца можно сразу заказать поуспешнее!— выпалила она, но тут же осеклась, прикусив язык. — Алёш, я не....
— Я сегодня сплю в зале, — холодно отчеканил, чувствуя, как внутри зарождается буря. — У меня завтра важное совещание с учредителями, и если я опять опоздаю...
Сама, сегодня всё сама, — поднимаясь с кресла, взял плед и стал расстёгивать рубашку.
— В смысле — в зале?! — тоже закипала супруга. — Я ещё плохо себя чувствую, она ночью вообще почти не спит, как и днём. Как ты мне предлагаешь завтра быть?
— Как и все женщины, — пожал плечами, скидывая декоративные подушки на пол. — Толку всё равно нет, даже если я ночью встаю к Анютке. Ты днём дрыхнешь, дома срач, поесть не приготовлено. И по поводу твоих недомоганий... Три месяца прошло, или не ломай комедию, или иди к врачу.
— Тебе плевать на меня! — повышая голос, начала истерику Александра.
— А тебе на меня! Моя работа кормит вас, имей совесть! И иди к ребёнку, она сейчас себе грыжу наорёт, — процедил сквозь зубы, не в силах слышать, как заливается дочь. Я полюбил её... Ещё глядя на крохотное тельце Анютки там, в кувезе, почувствовал, как сердце наполняется теплом. А стоило взять на руки это маленькое чудо, и меня окрылило. Тогда-то я и понял, что сделаю всё для неё, ведь она стала смыслом моей жизни.
— Лёш, ребёнок наш, и воспитывать мы будем его вместе, я одна не справляюсь, — продолжала вещать непробиваемая Саша.
— Я завтра найду тебе няню в помощь, а сейчас иди уже отсюда! — выдохнул недовольно.
— Вот завтра и будешь спать в зале, — не отступала она.
— Достала! — Я всё же достиг точки кипения. — Ты не в состоянии успокоить ребёнка? На что тогда ты способна? Только морду свою накрасить? Я сказал: у меня завтра важное совещание. Дай мне покоя, я мыслей собственных из-за вас не слышу...
— Ты куда? — Она догнала меня в коридоре, так как оставаться в квартире мне больше не хотелось.
— Подальше от тебя! — рявкнул, беря куртку и захлопывая за собой дверь. Мне нужно было успокоиться, прийти в себя. Сев за руль, сжал его так, что побелели костяшки. Так хотелось что-то разнести, разбить, выплеснуть весь накопившийся негатив!
Катался по городу часа два, без какой-то цели, просто ехал прямо и иногда поворачивал на светофоре.
— Мда-а-а... — протянул, сокрушённо покачав головой. И как я здесь оказался? Машина моя замерла возле подъезда, а глаза уже искали нужные окна. Только сейчас понял, что меня сюда душа вела. Хотелось хоть мельком увидеть Наташу, освежить в памяти её образ. Но свет нигде не горел; может, это и к лучшему. Увидь я Натку, сорвался бы, снесло бы все гайки. Весь мой чёртов аутотренинг потрескался и рассыпался в пепел. Мне не хватало её.
Сложив руки на руле и рассматривая тёмные окна, предался воспоминаниям или фантазиям. Вернись я сегодня после работы в этот дом, Наташка встретила бы меня с улыбкой, накормила вкусным ужином и слушала с интересом о моих проблемах. Тёплая, домашняя...
Она ненавидит меня? Конечно. После всего, что было, я и сам себя ненавижу... Она не заслужила тех слов. Будь Аня нашей дочерью, Наталья бы орлицей над ней летала. Я почти уверен, что даже не слышал бы ночью плача малютки, но если и помог ей, то она была бы искренне благодарна...
Можно сколько угодно думать о прошлом и корить себя, но ничего уже не вернуть. Не хотелось думать, что Наташа могла найти кого-то за это время или переехать куда-то. Мне просто нужно было место, где я нашёл своё душевное равновесие, и вот оно, под окнами бывшей жены. Насмешка судьбы...
— Да, Саш, — уже спокойнее проговорил, принимая вызов.
— Алёш, — плакала она в динамик, а я убрал телефон от уха, начиная воспринимать слёзы жены, как воду. — Прости меня. Я не права. Это всё послеродовая депрессия и проблемы с Анечкой. Возвращайся домой, любимый...
— Дочь спит? — спросил ровным тоном.
— Да, я её уложила, — торопливо заверила она.
— Хорошо, — похвалил жену. — Я не приеду, — жёстко припечатал. — Посплю у центра в машине. Саш, у меня, и правда, Саш, завтра очень сложный день, от его исхода зависит и твоё будущее.
— Ладно, — скрипя зубами, выдавила Александра из себя. — Скинь фото.
— Что? — опешил от её слов.
— Фото скинь, где ты, — не видя в этом ничего такого, повторила жена.
— А из туалета отчёт не прислать? — пророкотал в ответ и нажал отбой. Надо Сашку точно врачу показать, а лучше на МРТ отправить: мало ли, может, там недоразвитие лобных долей.
