У ворот усадьбы так и остался привязанным фороракос Аолана – щёлкнул клювом, пытаясь достать серую кобылу Оррика, когда тот проезжал мимо. Даже если у Хальга не припрятано исцеляющего вина, шансы у женщины оставались. А на одном Аолане надето достаточно дорогих вещей, чтоб на треть их настоящей цены прилично жить несколько лет…

 Оррик покачал головой, понимая – собственные мысли его выдали. Какие-то чувства к Бальжиме в нём шевельнулись, иначе он просто добил бы её и сам забрал бы всё. А ведь исцеляющее вино – хотя в Инзе вместо него, кажется, пользовались пилюлями – сейчас не помешало бы. Пусть кровь у дваждырождённых и останавливалась сама собой, но раны Оррика былинеприятными…

 Но привычки юности остаются надолго. И одной из этих его привычек было не отступать от раз принятого решения.

*****

 Четыре дня спустя Оррик задержал лошадь на обрыве над глубокой горной рекой, шумевшей далеко внизу. Какая бы погоня за ним ни отправилась, по земле или по воздуху, она осталась с носом. Пока что. Вероятно, сейчас он уже был разыскиваемым преступником в значительной части древней империи.

 Ладонь Оррика опустилась на рукоять меча гномской работы. Оружие, погубившее и своего создателя, и первого владельца. Если б Оррик не считал, что духов мечей не бывает и даже волшебные клинки не обладают характером – ну, обычно не обладают – то тут же выкинул бы его реку. Он и так ощущал сильный соблазн это сделать. Искать преступника с волшебным мечом на поясе будут вдвое больше людей, чем просто преступника, дураков вроде Аолана, считающих, что для славы и величия им недостаёт лишь великолепного оружия, на свете всегда хватало.

 Серая кобыла мотнула головой и фыркнула, как видно недовольная тем, что хозяин остановился на холодном ветру среди голых камней, где и съесть нечего. А Оррик покачал головой и усмехнулся мыслям, порождённым опасениями. Чтобы стать незаметным, заурядным путником, способным затеряться в толпах людей, странствующих по дорогам Великого Инза, ему надо было, первым делом, избавиться от лошади. Логика подсказывала так и поступить. Серая кобыла – до сих пор безымянная – оставалась просто расходным материалом. Пусть на ней и можно было пересечь весьма обширную страну за четыре дня, обгоняя даже летящего грифона, который хоть и двигался по прямой, но быстро уставал…

 Но если б Оррик всегда действовал логично и разумно, ему не пришлось бы покидать далёкую родину и идти в его бесконечное путешествие. А главное, слух о том, что у него на поясе волшебный меч, пойдёт так или иначе. Вряд ли хоть один преследователь решит не лезть в драку, когда, настигнув добычу, не увидит этого меча.

Ладно. Пусть охотники за его головой и волшебным мечом приходят. В памяти всплыли слова, сказанные Хальгу во время их последнего разговора. Кто же достоин владеть волшебным сокровищем – богатырь, князь или хитрец? А может быть человек, объединяющий хотя бы два из этих качеств? Посмотрим, хватит ли кому-нибудь сил разлучить такого человека с жизнью и оружием.

Постоялый двор в горах отличался от государевых почтовых станций, расставленных вдоль основных дорог Великого Инза, как небо от земли. Здание давно облезло и покосилось, бревенчатые стены заросли склизким мхом. Сквозняки из многочисленных щелей продували основной зал, где постояльцы собирались, чтобы поесть и поговорить. Свет-камней в канделябре под потолком осталось меньше половины. Но и так можно было разглядеть грязь на полу и паутину по углам, изрезанные ножами столы и колоды вместо скамей с табуретками. Запах дешёвого пойла и подгоревшей еды въелся во всё – не избавиться, не спалив всё знание.