– Я уже твоя, разве же ты не видишь! – воскликнула она. – Но пока Алрод на престоле, нам не быть вместе. Освободи Амидат, выведи её из Вильтота, и я буду только твоей, – говорила она, с мольбой заглядывая в глаза Гила и теребя его руки.

А он в эту минуту думал, что когда-то она была Краузе, потом стала женой некоего главы очередного ордена и, вероятно, им тоже клялась в том, что будет их и только их. Но вот от первого муженька она всё-таки сбежала, а не овдовела, как полагал Гил, да и от второго собиралась сделать ноги. И это будучи священной женой! Где гарантии, что и его она не оставит быстрее, чем пропоют петухи?

– Я не верю, что в состоянии вызволить Амидат из темницы, в которой она проторчала не один эон, – проговорил Гил, хотя желал прокричать; – «я не верю, что ты станешь по-настоящему моей!»

– Только ты и можешь, – заверила его Марлена. – Печати с её склепа способен снять лишь тот, кто путешествует между мирами.

– Я был в её склепе. И даже хотел открыть могильную плиту, но что-то мне не показалось, будто она пришла от этого в восторг.

– Тогда ей нечем было откупиться. Ты же знаешь, чтобы покинуть Вильтот, нужно оставить что-то взамен. У демиурга девяносто девять имён, так что плата за выход из призрачных миров велика. Но она набрала достаточное количество чистых душ. То что творит Алрод, – Марлена кивнула в сторону беснующихся жрецов, – уже не имеет смысла. Он опоздал – Амидат есть чем откупиться, но она не может сделать этого будучи запертой. Как только ты спустишься вместе со мной в Вильтот, как только снимешь печати, она призовёт всех, кто на её стороне и сумеет вернуться в наш мир.

– Ага! И настанет эра матриархата. Чем её однобокое правление лучше Алродова?

– Так пожелал Создатель, – растерянно прошептала Марлена.

– Когда-то очень давно, но его план не сработал. Они должны сменять друг друга, но что будет с Алродом, когда я выпущу Амидат на свободу?

– Он предстанет перед Создателем. Только его отец в праве наказать отступника. О, Гилберт, мы просто люди – мы не вольны решать судьбу мира, но мы можем выбрать сторону.

Глаза Марлены блестели от слёз, она была в отчаянии, её убивала их разделённость во взглядах на происходящее. Гил рад был успокоить любимую, да не мог. И тогда она использовала свой последний аргумент. Она отбросила капюшон и, найдя губы Гила, согрела их своим дыханием.

– Тогда люби меня, люби пока это ещё возможно, потому что не сегодня-завтра этому миру придёт конец.

Сопротивляться её одержимости у Гила не было никакой возможности, Марлена прижал его к стене своей пышной грудью и даже успела распахнуть полы накидки, под которой не было абсолютно ничего.

– Не-е-е-ет, – простонал Гил, но руки против воли потянулись к розовым ореолам сосков. И когда он прокатил один из них меж пальцев, а Марлена наградила его сдавленным стоном, самообладание покинуло парня.

43. Глава 42

Он схватил её на руки и потащил в свою келью.

В принципе, они могли и не стесняться, продолжая свои амурные шалости на глазах у многочисленной толпы, тут все были заняты примерно тем же самым. В жреческом море ордена оказалось на удивление много женщин и, судя по их разнузданному поведению, они, как их братья по вере, возбудились представлением у алтаря, а потому большая часть накидок уже валялась на полу, как собственно и их обладатели.

Открыв дверь кельи ногой, Гил опустил Марлену на кровать. Запутавшись в рукавах, судорожно стянул с себя мантию и приблизился к ней.

– Погоди, – выдохнула она, выставив вперёд руку и упёршись ладошкой в разгорячённую грудь Гила.

– Что нет так? – досадливо бросил парень.