Марлена поднялась, подошла к нему, присела на корточки возле его топчана, вгляделась в помятое лицо своего давнего знакомого, вгляделась так, будто уже и позабыла давно, а вот сейчас вспомнила о его существовании и даже узнала.

– А ты мог тогда меня защитить? – задала она риторический вопрос.

Гилу стало противно. Но не от того, что она усомнилась в его возможностях, а от того что он и правда не мог. Он не мог многого: не мог сразиться на поединке с таким амбалом, как её муж, не мог представить на что потратить пятьсот золотых и уж тем более как живут люди, способные заплатить такую сумму за разговор. Но самое поганое было то, что он не мог не желать её.

За месяц, прошедший со дня их последней встречи, Гил настолько окреп в своём убеждении, будто сумеет отыскать Марлену и вытащить из лап тираничного мужа, что позволил себе мечты. Невозможные мечты, которые сыграли с ним злую шутку, которые убедили его в возможности их осуществления. И он погряз в них, утоп по самые легкие, и задохнулся бы, не научись дышать своей любовью к этой женщине, которая так и осталась незнакомкой, хоть и открыла ему своё имя.

– Ты мог, Гилберт? – повторила она свой вопрос.

– Нет, – прошептал он и поднял на неё глаза.

Она по-прежнему смотрела с интересом, будто ребус какой разгадывала, и Гил не выдержал, взорвался.

– Ну обругай меня, вымести обиду, ударь, если хочешь, только не смотри так, будто ты не помнишь, как все было, пока он не пришёл! – кричал он и чувствовал, как лопаются в его голове петарды отчаяния, как заливает тягучим красным глаза, как темнеет всё вокруг, и исчезает за этой кровавой пеленой её невозможно прекрасное лицо.

Драгоценные мои, если книга вам понравилась, не скупитесь на лайки и комментарии, обратная связь - пища для мастера. И не забываейте подписываться, чтобы быть в курсе новостей.

15. Глава 14

Он очнулся от невыносимой боли. Действие опиума прошло окончательно. За окном пытался возродиться день, но как-то тягостно пытался, словно был ранен сизой хмарью непогоды.

Она всё еще была здесь. Сидела на табурете и читала сложенную вчетверо записку. Ожидала его пробуждения. Гил поморщился, вспоминая истерику, до которой он вчера опустился и свой позорный обморок.

– Ты всю ночь тут просидела? – спросил он.

– Да, – раздался её ровный голос.

– Зачем ты пришла, Марлена?

– А ты как думаешь?

– Сначала я думал, что ты пришла ко мне, как к любовнику, на которого точишь зуб. Но сейчас я понимаю, что тебе, видимо, неслабо досталось тогда, возможно, у тебя даже память отшибло и… – о том, что девушка, которой он грезил несколько месяцев, просто-напросто не помнила его, Гил не смог сказать вслух, это было выше его сил.

Марлена утешила его, она спрятала крохотный листок с почеркушкой в декольте и, подойдя к нему, опровергла страшную догадку.

– Я помнила о тебе, – проговорила она тихо, а потом поправилась: – о нас.

Как бы не старался Гил держать себя в руках, а паточный сироп радости уже разливался по всей грудине, заполняя своим сладко-клейким составом трещины и разломы покорёженного сердца.

Помнила.

О них!

«Не поддавайся эйфории! – кричал внутренний голос парня, но тут же посылался куда подальше. – Замолкни, тля! Она помнила о нас! Она помнила!»

– Ты ненавидишь меня? – всё же спросил он, решив удовлетворить мольбы внутреннего глашатого.

– Нет, – прошептала Марлена, накрывая его руку своей. – Именно поэтому я здесь. Хочу предостеречь тебя от ошибки.

– От какой ошибки?

– Тобой заинтересовалось «Лезвие старого правителя».

Гилберт поморщился, вспомнив о том, что по окончании сделки геры планировали дать ему место сталкера в ордене Уф-Олдрич. На староименском это низание переводилось именно как лезвие старого правителя. Нехорошее название – карающее. Вот только кого?