– В сентябре я была в отпуске. В деревне, у мамочки. Там работы-то много, вот я руку и повредила. Даже не поняла как. Мамуля не признаёт стиральную машинку, которая автомат. Полощет всё по старинке, вот я бельё-то с ней и выкручивала… А ещё в этот день огород с утра копала и овощи на переработку готовила… Мамочка у меня, знаете, какие салаты на зиму готовит, ум отъешь! Накануне ещё и баню побелила, а то совсем банька неухоженной стояла.

– А почему только сейчас оперируете руку? Осень уж давно закончилась, – поинтересовалась Ася.

– Так пока я до больницы дошла, пока диагноз поставили, вот время-то и убежало. Вроде бы левая рука – не так опасно, я уж приноровилась всё правой делать.

– Мама, мама! Ты где? – громко позвала очнувшаяся после наркоза Алла.

Ася в этот момент зашла за холодильник, чтобы никто не увидел, как она снимает тёплые лосины – в палате было очень жарко. Она подскочила на месте, услышав голос дочери, и чуть не упала, запутавшись в не до конца снятых лосинах.

– Доченька, сейчас, сейчас я подойду, – отозвалась мать.

– Что, проснулась, спящая красавица? – Ася подошла к кровати, держа в руках чёрные лосины, которые положила на соседнюю пустую кровать. Там же лежала и одежда дочери, не уместившаяся в маленькую больничную тумбочку.

– Мама, а ты завтра ко мне с утра придёшь?

– Аллочка, мне же на работу надо, отпуск закончился…

– Мам, а ты больничный возьми, по уходу за ребёнком, – предложила дочь.

– Я к тебе вечером приду, сразу после работы. Больница, слава богу, близко от дома, – ответила Ася.

– Мам, а ты мне конфетки мои любимые принесёшь?

– Дочь, ну конечно, принесу. Две упаковки куплю, если хочешь.

– Мам, а я сейчас хочу, – жалобно попросила Алла, словно ей действительно было не больше девяти лет.

– Дочь, у меня скоро созвон по скайпу с твоей бабушкой, и вообще… – но девушка не дала матери закончить и стала очень настойчиво её уговаривать:

– Мамочка, ну пожалуйста, купи сегодня, мне так хочется.

– Ладно, сегодня принесу. Тогда мне нужно идти прямо сейчас, – со вздохом произнесла Ася. – Дочь, а как же ты тут без меня будешь? Вдруг в туалет захочешь или ещё чего понадобится? – спросила мать.

– Ой, не переживайте так, я за ней присмотрю, я ж ходячая. Операция у меня только завтра будет, – тут же отозвалась соседка по палате.

Ася собралась надеть свои лосины и опять зашла за холодильник.

– Мама, ты, после переговоров с бабушкой, захвати мне из её квартиры коробку со старинными открытками. Помнишь, которые ещё мой дед коллекционировал?

– Дочь, ну зачем они тебе нужны-то сейчас? И бабушка была бы против…

– Ничего не против, бабушка мне сама рассказывала, что дед для внуков собирал, значит, для меня, я же единственная.

– У бабушки нужно спросить, вдруг она…

– Ничего не надо, ты же сама говорила, что она только через полгода вернётся из Питера, не раньше, – перебила мать Алла и улыбнулась, тем самым подавив сопротивление Аси в зародыше.

«И зачем я только согласилась принести эти открытки? Ладно – конфеты, ещё понятно. Когда Аллочка расстроена, она всегда ест много сладкого, с детства сладкоежка. Но вот открытки с какой целью ей так срочно понадобились? Неужели только для того, чтобы какому-то Вадиму показать? Что за блажь?» – Ася шла по улице и злилась на дочь, при этом прекрасно понимая, что всё равно выполнит любую её просьбу, пока она лежит в больнице.

«Только бы прижились эти спицы в ноге. Я в интернете читала, что бывает и отторжение. Надо ещё раз встретиться с хирургом, пусть мне подробно расскажет все стадии выздоровления. У врачей прям какое-то общее кредо – взял деньги и молча ушёл. Ох, а мне ещё с матерью сегодня созваниваться и снова врать ей что-нибудь про Аллочку. Нет у меня сил на это», – женщина вздохнула и посмотрела на дисплей телефона, с испугом обнаружив там пять пропущенных вызовов с незнакомого номера.