Двор тоже не пустовал — у забора сидела призрачная кошка, а на лавочке у калитки расположился шофёр с автобазы, который неделю назад умер по дороге в реанимацию, скорая привезла его слишком поздно. Сидящая на другом конце лавочки вполне живая женщина даже и не догадывалась о таком соседстве.

Живые во дворе тоже имелись — вот мимо крыльца пронёсся ребёнок, его призрачный брат-близнец, которого Ярослава успела застать живым, весело бежал рядом.

Это было так странно и жутко, что она попятилась, запнулась за порог, но упасть ей не дали — сильные руки придержали за плечи.

— Ты в порядке? — спросил Илья Семёнович.

— Д-да, — старательно пряча испуг, ответила Ярослава. — Спасибо.

И, проскочив мимо него, бросилась внутрь. «Это всё от стресса, — старательно убеждала она себя. — Вот отдохну, высплюсь, мозг перезагрузится, и всё пройдёт».

Она заскочила в ординаторскую, включила чайник и, откопав на полке баночку с успокоительным сбором, бухнула в стакан сразу несколько ложек. Когда зашёл главврач, она уже успела залить траву кипятком.

— О, да у нас как в лесу, — произнёс он. — Ты точно в порядке? Может, всё-таки домой? — Ярослава замотала головой. — Ну нет так нет. Если надумаешь, скажи.

И ушёл, словно почувствовал, что ей хочется побыть одной.

Одиночество долго не продлилось — несколько минут спустя зашла старшая медсестра Роза Юрьевна, глянула с любопытством и, сделав себе кофе, захватив вазочку с печенюшками, присела рядом на диван.

— Ярослава, я слышала, это ты Казанцеву привезла. Что там было-то, а? Расскажешь? Чего это она вдруг? Мы ж её вроде как подлечили.

События прошедшей ночи вновь вспыхнули перед глазами. Стало холодно, и даже глоток горячего чая не помог. Отвечать не хотелось, но Роза Юрьевна ждала, впившись взглядом, словно тот ворон, что сидел на печной трубе. Ярослава зябко передёрнула плечами.

— Не знаю, вскрытие пока не делали, родственников ждём. Но, похоже, сердечный приступ.

— Приступ? Да ну! — медсестра махнула рукой. — Сердце у неё было железное. Хотя… поговаривают, что она ведьма, а у таких оно обычно хлоп — и всё, как выключили.

— Глупости говорите, Роза Юрьевна! — рассердилась Ярослава. — Нет никаких ведьм, суеверия всё это!

— Ну да, — усмехнулась медсестра, — конечно, суеверия, что ж ещё, — и внезапно, приблизившись и понизив голос, произнесла: — Только ты лучше не рассказывай никому, что последний вздох она при тебе испустила, а то люди шарахаться начнут. Народ у нас тёмный, во всё это ох как верит.

— Да не собираюсь я никому ничего рассказывать! — рассердилась Ярослава.

— Вот и славно. Умничка. Угощайся, — медсестра протянула ей печенье.

Ярослава хотела отказаться, но потом подумала — почему нет? — взяла одно и принялась жевать. Подавилась, закашлялась и, кое-как запив, решила, что, пожалуй, хватит — и разговоров, и чаепития. И сбежала, оставив любопытную медсестру допивать кофе в одиночестве.

В приёмном отделении она пробыла до вечера, помогая дежурному персоналу. Опомнилась лишь когда её силой увёл оттуда главврач.

— Давай-ка домой, Ярослава. Без тебя справятся.

— Но я могу…

— Домой! Живо!

В итоге сам её и отвёз, чтобы не отвертелась.

— Ой, Ясенька! — всплеснула руками хозяйка, стоило перешагнуть порог. — А я тебя потеряла! Хотела уже в полицию звонить

— Всё в порядке Ольга Николаевна, — ответила Ярослава, разуваясь.

— Да вот и я потом опомнилась — ты же у нас девушка молодая, самое время женихов-то искать, мало ли у кого заночуешь, — она выглянула в окно, на звук отъезжающей машины. — А кто это тебя подвозил?

— Коллега по работе, — Ярослава сбежала в свою комнату, надеясь, что она отстанет, но Ольга Николаевна просочилась и туда.