Сынок, где моя косынка? Куда я ж очки закинул? Опять ключи пропали.

Я хватал косынку, очки, книгу, ключи... и мчался отдавать. Двухлетним малышом показывал пальчиком, мама, вон косынка. Кем я еще мог стать в таком разе? На любой работе был бы ищейкой. Мне всегда нравилось этим заниматься. Конечно, я упрощаю, суть дела от этого не меняется. Родился джином, полезай в чужие секреты.

Удачно встали звезды, Самсонов меня привлек к потрошению чужих сейфов. Я и жил в его офисе последние десять лет, как у бабушки в деревне, приносил в клювике тайны, мне отлично платили. К славе не рвался, но шила в мешке не утаишь. Стал известным в определенных кругах. И с Ольгой Мясницкой мы познакомились, благодаря моим умениям.

Однажды в кафе девица за соседним столиком всполошилась, исчезла банковская карта из сумки, а налички заплатить за обед не хватало. Тогда я встрял зачем-то, невозмутимо выудив карту из нагрудного кармана официанта. А Ольга шла потом за мной несколько кварталов, желая расплатиться. Оказать взаимную услугу.

Долги и честь Мясницких несовместимы. Так ее папа научил. Правильно научил, кстати. Оставлять долг за спиной, создавать врага. Сам Мясницкий поначалу произвел на меня хорошее впечатление. Деловой, уверенный, хваткий. Знает, чего хочет и почему. Ко мне он отнесся настороженно. Еще бы, единственная дочь.

Залетный красавчик без значимых бизнес успехов его не устраивал. Он искал, как меня подставить, принизить в глазах дочери. Нашел, конечно. Умеючи-то легко. Только к чему я это все сейчас ворошу? Спать надо. Завтра Новый год. Уже сегодня. И у меня есть возможность встретить праздник по-новому. С Стеллой.

Утром меня никто не беспокоит. Дрыхну до победы, то есть, до обеда. Не хочу просыпаться. Словно все проблемы можно отложить до следующего года, словно это далеко, следующий год. Звучит красиво, а по-настоящему через несколько часов уже заскочу в этот самый следующий год. Настроение предсказуемо мутное.

Всегда со мной так. Закинул задачку в подсознание, как камень в илистое озеро. Муть и поднялась. Надо просто дождаться, когда муть осядет, тогда увижу решение.

Выхожу в гостиную и усмехаюсь милой картинке. Стелла сидит на ковре, совсем как лысый Иван Сергеич, и кормит из бутылочки щенка.

Щенок торопится, давится и захлебывается, а Стелла над ним воркует. Гладит, треплет за ушко. Видит меня и краснеет, как будто я застал ее за стыдным занятием. Пожимаю плечами, смешная она все-таки. На голого мужика пялилась, не краснела. И когда пистолетом размахивала, тоже не стеснялась. Дался мне этот пистолет, теперь-то я не сомневаюсь, Стелла бы не выстрелила.

– Сейчас приедут Наталья и Степан. Привезут продукты. Ну, и на новый год. Чтобы я одна не встречала праздник.

– Ты не одна. Отмени их.

– Говорила же. Проверенные люди.

– Говорила. Только проверенные и предают.

– Почему это?

– Больше знают уязвимых мест.

– Про тебя им известно, если ты за себя волнуешься.

– Волнуюсь. Я у себя один.

– Мое слово тебя не убеждает?

– Нет. Я и своему-то слову через раз доверяю.

– Вот и не суди по себе, – злится Стелла и, подхватив щенка, сбегает.

Дверь хлопает громко, недовольно дергаю плечом. Ничего крамольного я не сказал, чего психовать. Опять в мозг вторглась мысль, что я уже наблюдал подобную реакцию. Типично женская, но, черт, я же не идиот. Странно выходит. Я не знаю Стеллу, и в то же время все сильнее меня охватывает чувство, что мы не то, чтобы близко знакомы, но пересекались.

И это не заочное знакомство, и не по фотографиям. Леха точно мне фотографии со своей свадьбы не присылал. Стелла гораздо младше меня, где мы могли совпасть? По какому поводу? Наставником малолеток, вожатым в лагере никогда не был. А в голове свербит, был контакт.