Может он потом и герцогиню выведет на чистую воду, но к тому времени это уже не будет иметь значения, потому что я буду глубоко и окончательно мертва.

Меня пробирает липкий озноб - и герцогиня, глядя на меня сверху вниз, довольно улыбается – наверняка страх и паника высечены у меня на лбу.

— Ну-ну, - она как будто смягчается, но теперь меня этим не провести. – Не надо думать, что все окончательно плохо. На самом деле, ты получишь своего драгоценного королишку… по крайней мере, на какое-то время. 

Пока она злобно бормочет о том, как ненавидит Эвина, я на всякий случай снова прокручиваю в голове ее слова о том, что она не собирается рожать королю, и что для этих целей будет использовать меня. Почему это так важно для нее? Ведь статус матери наследника – это неплохая защита на случай, если король когда-нибудь разоблачит ее хитрый план.

«Нужно рассказать герцогу», - вспыхивает в моей голове, и я тут же изо всех сил зажимаю эту мысль подальше.

Чтобы герцогиня даже не подумала усомниться в том, что в эту минуту я способна соображать, а не парализована страхом и полностью в ее власти, как она сейчас, наверняка, думает. 

Игрейн тем временем уже утаскивают, и единственное, что я могу для нее сейчас сделать – поддержать хотя бы взглядом. И вселить каплю надежды, что скоро ее мучения закончатся.

Хотя это очень самонадеянно с моей стороны, ведь я не могу сказать даже сколько продлится моя собственная жизнь.

— А теперь, сиротка, - Лу’На делает знак охраннику - и тот поднимает меня на ноги, - я хочу услышать, что ты поняла из моих слов, чтобы убедиться, что между нами нет недопониманий, и ты понимаешь, какой короткой и тяжелой может стать твоя жизнь, если ты вздумаешь мне перечить.

— Я должна и дальше быть… вами, - стараюсь говорить тише, чтобы не выдать бурлящий внутри гнев. 

— Хорошо, дальше, - поторапливает герцогиня.

— Я должна делать, как вы прикажете.

— И?

— И ничего не предпринимать самой.

— Хорошо. Что-то еще?

Я сглатываю, прокручиваю в голове ее слова и выдаю последнее, что она не озвучила прямо, но это открыто читалось между строк.

— Я должна покорить короля и… - Мне гадко даже подумать об этом, не то, что произнести вслух.

Хвала Плачущему, герцогиня и не ждет от меня этого.

Она снова впивается ногтями мне в щеки, крепко сжимая пальцы на моем лице.

Мне приходится выдерживать ее взгляд в упор.

— Я хочу, чтобы ты как можно быстрее соблазнила Эвина, оказалась в его постели и сделала так, чтобы каждая живая душа в замке, каждая мышь, каждая пылинка и трещина в полу об этом узнала. 

Жмурюсь так сильно, что ресницы режут веки.

Лечь в постель с мужчиной… до брака… 

— Уж постарайся, - герцогиня еще немного надавливает, и я почти чувствую, как кожа трещит под ее ногтями. Приходится открыть глаза, потому что именно этого она хочет. Если бы такой допрос был до того, как я прожила в замке, я бы уже давным-давно сломалась. – Мне надоело сидеть на пороховой бочке и переживать, что какая-то пафосная идиотка может нас обойти. А раз ты теперь почти официальная фаворитка, то получить доступ в королевскую спальню для тебя не составит труда.

Мне остается лишь кивнуть и позволить слезам скатиться по лицу.

Потому что, как бы там ни было, мне сейчас очень страшно.

И гадко от себя самой, ведь если бы я смирилась с участью монахини и приняла милость Плачущего, герцогиня не смогла бы сделать меня сообщницей.

— Вот и славно, - она вальяжно похлопывает меня по щеке, а потом демонстративно вытирает ладонь о юбку платья. – Пойдем, тебе предстоит взять несколько уроков… женственности, потому что в этом ты явно слаба.