– А члены экипажа умирали один за другим, – сказал Быковский. – Понимаю. Времени, действительно, не было. Так что показало очередное обследование?

– Ничего. Все абсолютно здоровы и никаких следов «призраков». Тогда командир корабля Берриз Леко и принял решение лечь всем в анабиозные камеры.

– В надежде, что это замедлит или вовсе остановит смертельную болезнь, – закончил я. – Если это болезнь.

– Именно так, – подтвердил ДЖЕДО. – Я должен вывести всех из анабиоза через семнадцать суток, и будь что будет. Если не случится то, о чём говорил Берриз Леко.

– О чём он говорил? – спросил я.

– Включаю запись, – сказал ДЖЕДО. – Это запись для тех, кто доберётся до «Горного эха» с Земли и лично для тебя, Серёжа. Командир говорит по-гарадски, я переведу.

На экране крупным планом возник Берриз Леко. Такой же, каким я его помнил: твёрдые скулы, прямой взгляд льдисто-голубых глаз, короткая чёлка светло-русых волос, косо падающая на лоб, перечерченный длинной продольной морщиной.

– Здравствуй, Кемрар, – сказал он. – Если ты это смотришь, значит, добрался до «Горного эха» и наши печальные обстоятельства тебе известны. Мы в анабиозе. Другого выхода я не видел. Вернуться домой? Но ты не хуже меня знаешь, что для этого нужен живой навигатор-силгурд или человек, один ИИ с этой задачей не справится. И, разумеется, время. Которого у нас нет. Нет и Дальней связи, поломка, ДЖЕДО расскажет. Если бы даже она была, Гарад нам не поможет, решение нужно принимать мне. Я не знаю, кто умрёт завтра или через минуту и не хочу рисковать. Поэтому надежда только на тебя. Ты – инженер-пилот «Горного эха», прошёл полную подготовку, и я помню, что и навыки навигатора у тебя на приличном уровне. Во всяком случае, достаточном, чтобы вернуть «Горное эхо» домой. Сделай это, а там пусть медики займутся нами вплотную. Есть надежда, что разберутся. Я не знаю, как быстро ты сумел добраться до Луны, и сколько нам осталось, но верю, что у тебя всё получится. Уверен, что причина внезапных смертей – «призраки». Все, кто погиб, покидали «Горное эхо» на Каллисто, когда грузили в трюм «Смелый» и по другим надобностям. Кстати, как ты, наверное, понимаешь, космокатер мы починить не успели. Это ещё одна плохая новость, извини. Но есть и хорошая. На «Горном эхе» «призраков» не было и нет, я уверен – наших возможностей хватает, чтобы их обнаружить. Поэтому ни тебе, ни людям, которые, думаю, сейчас с тобой рядом, ничего не грозит. Возможно, мне следовало передать эту информацию на Землю открытым текстом. Не знаю. Но я принял именно такое решение, потому что знал – ты приложишь все усилия и все свои возможности, чтобы попасть на Луну как можно скорее и найти «Горное эхо». Верни нас домой, Кемрар, прошу. Больше некому. Конец связи. Надеюсь, скоро увидимся.

Берриз Леко устало улыбнулся, махнул на прощанье рукой, и на этом запись кончилась.

Некоторое время мы молчали, переваривая услышанное.

– Интересно девки пляшут, – сказал Юджин, продолжая демонстрировать неожиданные знания русских народных выражений.

– По четыре штуки в ряд, – добавил Быковский. – Серёжа, я правильно понимаю, что на Землю мы сейчас вернуться не можем?

– Правильно, Валерий Фёдорович. Космокатер они починить не успели, ты видел и слышал. Наверное, мы могли бы этим заняться и, в конце концов, справились бы. Каких-то несколько месяцев работы… Но дело не в этом.

– Семнадцать дней, – сказал Юджин.

– Верно, – кивнул я. – До вывода из анабиоза живых осталось семнадцать дней.

– Если сделать это здесь, они могут умереть, – сказал Быковский. – Извините, что повторяю то, что все знают и так. Это для лучшего уяснения ситуации.