Так что, в целом, роботы-слуги на Гараде были похожими на ДЖЕДО, как похожи, к примеру, друг на друга земные легковые автомобили.

– Ваш драво! – провозгласил робот. – Я сделал классический, без сахара.

– Фантастика! – воскликнул Юджин. – Самый настоящий говорящий робот, который угощает кофе! Интересно, а что ещё он может?

– Это, конечно, совершенно не моё дело, но не кажется ли вам, Юджин, что говорить о присутствующих в третьем лице не совсем этично? – произнёс ДЖЕДО. – Совет: пейте драво маленькими глотками. Так вы лучше почувствуете его вкус и ощутите восхитительное и бодрящее действие этого замечательного напитка.

– Ага, – сказал Юджин по-русски. – Поучи отца жёсткой эротике, поучи.

Быковский прыснул.

– Делаешь большие успехи в русском языке, Юджин, – заметил я.

– Не совсем понял, что вы хотите сказать, – заявил ДЖЕДО. – Но, по-моему, вы намеревались пошутить.

– Он не намеревался, он пошутил, – сказал я. – ДЖЕДО, я уже говорил, что иногда ты бываешь излишне словоохотлив?

– Это мой стиль, – ответил робот. – Меня таким запрограммировали.

– Мой тёзка, Кемрар Зунелла?

– Он самый.

– Но он теперь в анабиозной камере, – констатировал я. – Мы так и не закончили с ответом на главный вопрос. Что у нас с анабиозом?

Робот ДЖЕДО забрал пустые чашки и с достоинством удалился, а голос ДЖЕДО из динамиков поведал нам, что после того, как «Горное эхо» покинул Каллисто и направился к Луне, пришла настоящая беда.

– Первым умер инженер-пилот Ирцаль Мено, – рассказывал ДЖЕДО, и в его голосе я чётко различал печальные нотки. – Внезапная остановка сердца. Реанимационные мероприятия не дали ровным счётом ничего.

– Что, даже со всеми нашими возможностями? – поразился я. – Насколько я помню, на «Горном эхе» самый современный медотсек. Одна реанимационная камера чего стоит! Чёрт возьми, а корабельный врач, эта… как её… Эрри Рутби? Лично не знаком, но уверен, что она профессионал высокого класса. Что, вообще ничего сделать не смогла?

– Увы, – повторил ДЖЕДО. – Внезапная и необъяснимая остановка сердца. Я сам участвовал в постановке диагноза и последующем сканировании мёртвого тела.

– И что?

– Никаких зацепок. Ни малейших. Полный ноль. Еще секунду назад абсолютно здоровый, сильный, молодой силгурд или, если хотите, человек, падает замертво во время вахты, и никто ничего не может сделать. Но этого мало. После всех возможных исследований мы помещаем тело в анабиозную камеру, чтобы в результате доставить его на Гарад, провести дополнительные исследования, установить причину смерти и, наконец, достойно похоронить. И что же? Не проходит и суток, как точно таким же образом умирает навигатор Абэйн Леко. Опять комплекс реанимационных мероприятий, исследований и опять всё бесполезно. Молодая здоровая женщина умерла ночью во сне в собственной каюте от внезапной и необъяснимой остановки сердца.

– Чёрт знает что, – сказал Быковский. – На месте командира корабля я немедленно объявил бы чрезвычайную ситуацию, срочно обследовал всех членов экипажа и экспедиции, а также просканировал весь корабль на предмет нахождения в нём «призраков». А также, разумеется, связался с Гарадом и доложил о случившемся.

– Смею вас уверить, мы так и сделали, – сказал ДЖЕДО. – Кроме последнего пункта.

– Дай догадаюсь, – сказал я. – Дальняя связь накрылась?

– Она, – сказал ДЖЕДО. – Вышел из строя квантовый резонатор.

– Опять «призраки»?

– Уверен, что нет. Полоса невезения, как говорите вы, люди.

– Хм. Запасной же есть?

– Есть. Но не было времени на замену. Для этого нужно минимум двое суток. Сутки на замену и сутки настроить.