– Хватит, капитан, давай без чинов. Зовите меня Пётр Алексеевич.

– Слушаюсь, Пётр Алексеевич. Запоминающееся у вас имя-отчество.

– Всю жизнь это слышу, – вздохнул отец. – Значит теперь мой сын под негласным надзором Комитета, я правильно понял?

– Не только он, Пётр Алексеевич. Вся ваша семья. Но это не тот надзор, который может повредить вашей карьере. Скорее, наоборот.

– Прости, но этого в точности ты знать не можешь. Пока.

– Соглашусь, – кивнул Петров. – Нужно время.

– Как всегда, – сказал папа и посмотрел на меня. – Антиграв… Как такое тебе в голову упало? Откуда?! Ты же только-только в седьмой класс перешёл. Фантастика какая-то. Про излечение тёти Фиры я вообще молчу.

– Пап, я сам не знаю, – сказал я. – Есть предположения, но это так, на уровне ненаучных гипотез. Ты знал, например, что мамин прадед, Евсей Акимович, был самым настоящим деревенским колдуном? Гипнозом владел и прочее в том же духе. Вот тебе и способности, есть в кого. Кстати, насчёт седьмого класса. Я собираюсь в этом году закончить седьмой и восьмой. Экстерном.

– Час от часу не легче, – сказал папа и посмотрел на часы. – Так, ладно, мне на службу пора. Еда в холодильнике, придумай что-нибудь на обед себе – яичницу там, или сосиски свари с картошкой. Я вечером приду, соорудим ужин. Мамы нет, придётся холостяковать. Вам же командировку надо отметить, вероятно? – посмотрел он на Петрова с Бошировым. – Могу подбросить до штаба дивизии. Хотя тут рядом совсем.

– Не откажемся, – сказал Петров. – Начальник особого отдела у вас подполковник Полуботко?

– Он самый.

– Как, нормальный мужик?

– Нормальный, – сказал папа. – Вроде бы.

– Тогда поехали, – сказал Петров. – Нам потом ещё в гостиницу офицерскую бы устроится. Серёжа, с тобой у школы встречаемся, скажем… – он посмотрел на часы. – В одиннадцать тридцать. К директору школы сходим, – пояснил он папе. – Убедим поспособствовать в сдаче экзаменов экстерном. Мы в этом тоже заинтересованы. Ну и вообще, – он пошевелил в воздухе пальцами.

Два дня до приезда мамы и сестры Ленки пролетели быстро. Оказалось, что у папы тоже есть новости. Главная из которых – машина! Пока я был в Алмалыке, подошла его очередь, и теперь в гараже, во дворе нашего дома, сверкали тёмно-синей краской новенькие «Жигули» ВАЗ –2101.

Я знал, что отец давно ждал машину, с начала года; он был заядлым автомобилистом, а прежнюю нашу машину – белый с бирюзовой полосой на боку Москвич–403 в экспортном исполнении продал до переезда в Кушку.

– Пятьдесят девять лошадиных сил! – вдохновенно показывал он машину вечером. – На четырнадцать больше, чем у нашего «москвича». Разгон до сотни – двадцать две секунды! Ракета. Я на ней до ста шестидесяти уже спокойно разгонялся, представляешь?

– Ты бы всё-таки поаккуратнее, пап, – сказал я. – Сто шестьдесят в час. Сумасшедшая скорость.

– Нормально, – махнул рукой папа. – Не в Кушке же, за городом, на бетонке. Машин здесь почти нет, дорога хорошая, тормоза хватают намертво. Экстра-класс машина, просто экстра-класс, – он любовно провёл ладонью по капоту.

– Рад за тебя. Дашь поводить?

– Обязательно. Хочешь завтра?

– Давай. А то потом мама приедет и начнёт волноваться.

Отец понимающе рассмеялся.

До показа машины я успел побывать в школе, вместе с Петровым и Бошировым встретиться с нашим директором Георгием Михайловичем Марковым и договориться о его содействии моим планам.

– Одного не пойму, товарищи, – высказал удивление наш директор. – Серёжа, конечно, мальчик способный, учится отлично, но при чём здесь Комитет госбезопасности?

– Комитет госбезопасности, дорогой Георгий Михайлович, всегда при чём, – наставительно заметил Петров. – У Комитета есть все основания считать, что скорейшее получение Сергеем Ермоловым среднего, а затем и высшего образования будет способствовать укреплению обороноспособности и безопасности нашей страны. Подробности, извините, раскрыть не могу. Государственная тайна.