Но чуть позже. Сначала состоялась встреча с родственниками, Кофманами, Наташей и её родителями.

Подробно её описывать нет смысла. Было довольно много женских «ахов» и «охов», а также мужских сомнений. Последние, в основном, высказывали дядя Юзик и Илья Захарович, папа Наташи. Сомнения, однако, равно, как и «охи» с «азами», были развеяны с помощью веских аргументов, не последнюю роль в которых сыграли суммы, которые предлагались для переезда в качестве подъёмных.

Естественно, выделенные из тех неожиданных денег, которые достались мне при экспроприации золотой узбекской мафии.

Проще всех отнёсся к предстоящему переезду дед Лёша.

– Вот и слава богу! – воскликнул он. – Честно скажу, надоел мне опять Алмалык хуже горькой редьки. Дышать тут нечем. Пока был молодой, – куда ни шло, а теперь прямо невмоготу. А, Зина? – он толкнул локтем бабушку. – Поехали?

– Вот неугомонный, – пробурчала бабушка. – Лысый уже весь, на пенсию давно пора, а всё на месте не сидится. Куда теперь?

– А давай на родину, – сказал дед радостно. – В Краснодарский край, станицу Каменомостскую!

– Это твоя родина, – проворчала бабушка. – Моя – Новосибирск.

– Эй, мы там уже были и долго. Холодно там, помнишь?

– Да, – вздохнула бабушка. – Тут ты прав. Что холодно, то холодно. Не для наших костей уже.

– Что, Лёшенька, правда в Каменомостскую поедем? – обрадовалась прабабушка, чьи предки и сама она были родом из тех мест.

– Поедем, мама, – пообещал дед. – Почему нет? Видишь, как удачно всё складывается!

– Слава тебе, Господи! – сказала прабабушка Дуня и чуть было не перекрестилась на портрет Дзержинского. Но вовремя одумалась и выбрала для этого крестообразную раму в окне. – Хоть помру дома.

– И не думай, мама, – радостно сказал дед. – Только жизнь начинается!

– Давай, заканчивай школу, поступай в вуз и ни о чём не беспокойся, – сказал Бесчастнов на прощанье. – Мы с тобой свяжемся, когда придёт время. Пока же… Надеюсь, ты понимаешь, что обо всём случившемся, включая твой антиграв, нужно крепко помалкивать? Или объяснить?

– Понимаю, Алексей Дмитриевич, – сказал я. – Только родителям в любом случае рассказать придётся. А то они потом дедушке с бабушкой этого не простят.

– Родителям – само собой. Отец твой – военный человек, советский офицер, командир полка, знает, что такое государственная тайна. Мама – жена офицера и дочь ветерана войны. Тоже знает. Ну и мы, конечно, проведём с ними профилактическую беседу. На всякий случай.

В Кушку в качестве сопровождающих со мной отправились капитан Петров и старший лейтенант Боширов, чему я обрадовался, поскольку успел проникнуться симпатией к этим «конторским» ребятам и даже подружиться с ними.

Они и в самом деле были интересными людьми.

Совершенно разные по характеру, но удачно дополнявшие друг друга. Словно Арлекин и Пьеро в комедии дель арте или их прямые наследники – Рыжий и Белый клоуны.

Рыжий Арлекин – весёлый насмешник и оптимист – это, конечно, Петров.

Белый Пьеро – печальный, обладающий мрачноватым юмором пессимист, – Боширов.

И хотя в то время я ещё не разбирался в комедии дель арте, похожие персонажи были и средневековом ярмарочном искусстве Гарада. Правда, цвета немного другие – ярко-красный и светло-голубой.

– Были сборы недолги от Кубани до Волги мы коней собирали в поход, – напевал я любимую песню бабушки, собирая вещи.

Отъезд был назначен на завтра.

На этот раз маршрут решили немного изменить: из Ташкента самолётом до Мары, а оттуда до Кушки поездом.

– На всякий случай, – выдал своё любимое присловье Бесчастнов, но какой именно случай подразумевал и чего опасался, объяснять не стал. А я не стал спрашивать – поездом так поездом. Даже интересно, на земных поездах Кемрар Гели ещё не ездил, а воспоминания Серёжи Ермолова в этой области были довольно смазанными, хорошо бы обновить.