Он смутился.

– Ну, хоть писать-то будешь?

– Отвечать буду, – согласилась она.

Музыка смолкла.

Марианна шутливо присела в церемонном книксене и убежала. О его чувствах она знала давно, как знает каждый, кого любят.

Но мало ли кому она нравилась!

И в школе, и в изостудии, и в бассейне, даже в городском транспорте – везде находились ухажеры и воздыхатели, несносные, докучные. Порой и ей кто-то западал в сердце, не без того. Но лишь на неделю-другую, не дольше.

Лишь встреча с Сергеем Плетнёвым словно затаилась в уголочке, так, сама по себе.

Но уже вернулось звонкое счастье свободы. Марианна ждала Его, мужчину-героя, которому можно довериться безоглядно и с которым ей предстоит самое сияющее, самое необыкновенное счастье на всю жизнь.

Ах, Сергей…

Она первая смеялась, трезвая мечтательница, своим нежным снам наяву, потому что жизнь вокруг показывала совсем другие примеры. Но… душа летала и не хотела садиться на голую ветку без пышных цветов, ей грезилось будущее блаженство, удивительная, прекрасная, полная любви жизнь.

А что вы хотите в семнадцать лет?

И все же о Сергее Плетневе думалось часто и казалось-казалось, что их настоящая встреча еще впереди. Как может быть иначе? У нее, красавицы, умницы! Марианна не страдала скромностью относительно своих достоинств, и нельзя сказать, что ошибалась.

Шел первый час ночи.

Пышное платье помялось, в косах обвисли пышные пионы, да и настроение слегка снизилось. Поэтому Марианна решила сбегать домой переодеться в другой наряд, она уже приготовила его для второй части бала, все равно одноклассники уже нагляделись на нее в новом платье. Дом ее был в двух шагах от школы.

Выскользнув из зала, она сбежала по лестнице, вышла на широкое школьное крыльцо в благоуханные объятия теплой летней ночи.

За окном цветет виноград,

А мне всего семнадцать лет,

– пропела по-французски свою любимую песенку из французского средневековья.

– Ах, хорошо!

– Марианна!

Дима курил в темноте возле отцветших кустов сирени. Бросив сигарету, он пошел рядом.

– Все про виноград свой поешь?

– А ты откуда знаешь?

– Ее вся школа знает, перевели давно, не задавайся. Ты далеко?

– Домой. На полчасика.

– Послушай, не убегай. Я долго думал, вот, стоял, курил.

– И напрасно. Курить вредно. Весь мир бросает, а он «стоял-курил». Полюбуйтесь на героя.

– Не смейся, Марианна. В общем, я не могу так уехать. Скажи прямо… – он запинался, чувствуя, что слова его не нужны ей. – Ты же знаешь, что я… как я к тебе отношусь. Для меня никого нет лучше тебя, никакой другой девчонки. Тебе никто и в подметки не годится. Марианна! Послушай! Не уходи так, не убегай!

Но Марианна лишь прибавила шагу.

Ах, как скучно слушать признания, на которые не можешь ответить! Хуже горькой редьки, хуже репейника на тонком чулке! И жалко Димку, свой, родной парень, и не на гулянку ведь идет, а в армию, но все равно противно… от прикосновений, попыток обнять, поцеловать.

Да что, в самом деле! Поцелуи какие-то!

Не он герой ее судьбы, ее прекрасного солнечного будущего! И почему он не понимает таких простых вещей?!

– Ты замечательный парень, Димочка, у тебя еще будет настоящая любовь. Ты этого достоин, я уверена. А мне надо идти, мама ждет, уже поздно, – она говорила все подряд, лишь бы охладить пыл этого мужлана, который, выпив, должно быть, с ребятами, становился груб и опасен в ночной темноте на безлюдной улице. – Все, будь здоров!

Она свернула во двор.

Но не тут-то было. Его железные борцовские руки сомкнулись вкруговую за ее спиной. У самого дома, у подъезда он прижал ее к стене и стал быстро водить рукой по ее телу, по запретным местам, путаясь в пышных складках тончайшего шелка.