- И вот? – нахмурилась я, а Марк все-таки изловчился и приподнял за подбородок мое лицо, заглядывая в мои глаза.

- Я вообще рядом с тобой себя плохо контролирую, Тань. Хотел красиво, а получилось...

Сказал и вдруг отступил от меня на шаг, упираясь рукой в стену над моей головой.

- Через задницу? – облизнулась я и Марк вдруг прикрыл глаза, издавая тихий стон.

- Да, - как-то слишком грустно выдал начальник, - можно дубль два?

- Ну допустим, - титаническим усилием воли заставила я себя выглядеть серьезной и не улыбаться.

- Спасибо! – заправил мне выбившуюся прядку за ухо.

- Пожалуйста, - сложила я руки на груди и услышала очередной стон, совершенно не понимая его состояния, - да что с тобой происходит?

- Нравишься ты мне, Таня – вот, что происходит! Вся нравишься, - и его большой палец ласково коснулся моей нижней губы, - очень! А еще я жалею, что тогда в школе был таким идиотом. Прости меня, я поступил как жалкий неудачник, а не как мужчина. Мне очень стыдно. Веришь?

- Верю, - отвела я взгляд, но он снова повернул к себе моё лицо, зажимая его в своих горячих ладонях.

- Простишь? – шепотом и прямо мне в губы, так что по телу опять пробежались мурашки оголтелым табуном.

- Прощу.

- А на свидание со мной пойдешь? – потерся носом о мой нос, прикрыв глаза и затаив дыхание.

- Пойду.

Боже, ну как я могу ему сопротивляться? Никак! Не получается!

- Сегодня?

- Сегодня? – обалдело округляю я глаза.

- Я до завтра не доживу, Тань. Пощади!

- А может...?

- А может ты просто скажешь мне «да»?

- Ну...ладно, да!

- Тогда в восемь?

- Боже...

- Еще раз «да», Тань.

- Хорошо. Да, - бурчу я, хотя внутри вся шалею от радости.

О, глупая влюбленная кура!

- Ну наконец-то! – буквально взрывается Хан и смачно целует меня в щеку, пока я просто улыбаюсь, словно махровая идиотка и хлопаю глазами, сама не в силах поверить в то, что согласилась идти с ним.

- Ты...просто...невыносим, - уворачиваюсь я от его губ, которые буквально зацеловывают меня своими короткими жалящими поцелуями.

- Я хуже, Тань, - припечатывает и смеется, словно мальчишка.

- Ой, я, кажется, передумала, - хихикаю как малолетка.

- Я тебе передумаю! И вообще, все, я полетел. А то у меня последние мозги вытекут рядом с тобой. До встречи! Буду в восемь!

Заключительное особенно сильное объятие и он сорвался вниз по пролетам, оставляя меня абсолютно очумело озираться по сторонам, кончиками пальцев дотрагиваясь до своих губ и низа живота, где бушевало адское пламя.

- Ну что, влюбились наконец-то? - скрипнула соседская дверь и морщинистое лицо Серафимы Петровны заинтересованно посмотрело на меня.

- Дак, давно, - прикрыла я глаза и тяжко вздохнула.

А затем развернулась и вошла в свою квартиру, прикрывая за собой дверь. Сползла по ней вниз и прикрыла ладонями полыхающее лицо.

Боже, ты мой! Убегала, убегала, а все равно со всей дури вписалась в этого невозможного мужика.

Снова.

Опять.

- Нинка, Нин! – стенала я в трубку, прикладывая мокрое полотенце, смоченное ледяной водой, ко лбу.

- Ну, что там у тебя опять приключилось, болезная?

- Хан! – выдала я, объясняя этими тремя буквами все на свете.

- Что? Вы еще друг друга не придушили? – ржет подруга, а я прикусываю губу, не зная, как обличить мысли в слова.

Ой, совсем сдурела Татьяна...

- Он меня на свидание пригласил!

- А ты чё?

- А я согласилась!

- А он чё?

- А он сказал, что заедет в восемь!

- А ты чё?

- А мне одеть нечего!

И снова смех в трубку, пока я убираю ее от уха и с подозрением смотрю, хмурясь все больше и больше.

- Нина, алё! Ты моя подруга, на минуточку! Помогай мне! Что делать? – строго отчитала я Ковалёву.