– Перейдём сразу к десерту?

– Не хочу повторяться, но...

– Да перестань, – пытается перехватить мою руку, но я снова отступаю от него, а потом слышу до боли знакомый голос.

Спаситель мой!

Стасичка!

– Тань!

Оборачиваюсь и улыбаюсь ему во все свои тридцать два зуба. Счастлива до безумия. А он стоит, привалившись бедром к своей красной ракете, и улыбается мне в ответ.

– Прыгай, детка! – кивает Стас на пассажирское место, и я тут же делаю так, как он говорит.

– Гордеев, – цедит за моей спиной мой босс.

– Хан, – чуть склоняет голову Стас и насмешливо поигрывает бровями.

А я сажусь в салон и пристёгиваюсь, стараясь не смотреть в сторону своего начальника. Но не выдерживаю. Он смотрит нам вслед до тех пор, пока мы не скрываемся из виду.

– Спасибо, – шепчу я другу облегчённо.

– Пожалуйста...

Вот только почему мне кажется, что я устроила себе ещё большие проблемы?

– Ну ты чего там притихла?

– Мандражирую, – едва слышно выдыхаю я.

– Эмоции или чувства?

– Блин! Ну вот зачем ты так сразу в лоб, а? – вскидываю я руки.

– Отвечай.

– Не знаю, всё сложно, – выдыхаю я напряжение и отворачиваюсь, разглядывая наводнённые улочки столицы.

– Ладно, отстал. Пусть Аринка тебя разматывает.

А я на это заявление только фыркнула, но сама уже через сорок минут сидела напротив девушки лучшего друга с пузатым бокалом красного сухого и плакалась ей о своей незавидной доле.

– Домогается.

– А ты что? – хлопает Арина своими голубыми, как небо, глазами.

– Сопротивляюсь.

– А он что?

– Настаивает.

– Ну, это Хан. Ничего нового, – пожимает девушка плечами и подливает нам бордового напитка.

– В смысле?

И Арина протяжно выдыхает, а потом садится передо мной за барную стойку, смотря пристально и очень внимательно.

– В прямом, – ведёт плечом и откусывает кусочек сыра с плесенью, – мы же с ним соседями были на Рублёвке. Жили через два дома друг от друга. Часто тусили в одной компании. Не дружили, но примелькались. И я знаю, каким он был вне стен «Золотой Лиги».

– И? – затаиваю я дыхание.

– И... Хан – бабник, Таня. Всегда им был и, скорее всего, им и остался. Ведь горбатого, как известно, могила исправит. Тем более такого, знаешь ли, стопроцентного и хрестоматийного гуляку.

– Байки из склепа травите, девочки? – появился Стас из душа в одних лишь домашних шортах без верха. Но я от его вида даже не смутилась. Он был другом, считайте, что братом.

И Арина это тоже, наконец-то, увидела. Только улыбнулась и вспыхнула, смотря на своего парня влюблёнными глазами. И как я раньше этого не видела?

– Ну не мешай, – шикнула я на парня и щедро отхлебнула из бокала.

– Ой-ой, простите, грешен, – прыснул он и ушёл на просторный балкон, принимаясь забивать кальян.

– Продолжай, пожалуйста, – вскинула я на Арину глаза, умоляя её рассказать мне больше об этом загадочном человеке.

– Я не хочу тебя чем-то задеть или обидеть, – прикусила та губу.

– Этого не будет, – уверенно кивнула я.

– В общем... про то, что он к тебе яйца подкатывал, была в курсе вся школа, но никто не относился к этому слишком серьёзно, потому что Хан всегда был таким: понравилась девчонка – раз-два, и она уже гуляет с ним. Недолго, но всё же. И по новой. Он в посёлке с кем только не мутил, Тань.

– И тебя клеил? – решилась спросить я.

– Нет, меня как-то не заметил, – улыбнулась блондинка и подмигнула мне, кивая в сторону балкона.

А-а-а, боялась, что Стасичка приревнует. Понятно.

– Ладно, – улыбнулась я, хотя внутри меня всё сжалось и скукожилось от этой неприглядной правды.

– Это ещё к вопросу: почему тебя Батурина вечно прессовала.

– Что? – недоумённо переспросила я.

– Ну, как? А ты до сих пор не врубилась? – развела руками Арина.