– Да какая разница, – Птица качает головой. – Если вы на таком расстоянии друг от друга и у вас война, то где бойня? Где… ну… всякое космические оружие и прочая хрень? И почему эти каменюки не притягиваются друг к другу?! Тут постоянно должны происходить столкновения!

– Поле техномагическое, – с удовольствием уходит от неудобного вопроса про имя властителя темных Феникс. – А насчет бойни… была бы – было бы легче?

– Может и да. Честнее – точно.

И снова Аргона заставляет себя сдержаться, притормаживает корабль в безопасной зоне и подходит к блондинке, как идут к опасным напуганным зверькам, преувеличенно-медленно и плавно. Эта девчонка бесит ее неимоверно – но и восхищает тоже; они восхищают обе: Птица своей прямотой и бесстрашием, слишком привычными, чтобы быть следствием гибели родителей, Ксенька же – отзывчивостью и любопытством, она как огненная восторженная искорка, с с которой приятно находиться рядом.

– Мы очень хорошо защищены друг от друга, – осторожно присаживается на краешек кресла Аргона, не менее осторожно ловит взгляд неожиданно черных глаз Птицы. – Ты не представляешь, что такое война. Я – как и императрица, как и любой житель Шиана – сделаем все, чтобы не привести ее в наш дом.

– Но она идет? – холодно спрашивает девчонка, презрительно кривит губы. – И что вы делаете, чтобы ее остановить?

– Больше, чем ты думаешь, – уже легко откликается Феникс, позволяя себе вернуться к управлению. – Ты все увидишь.

– Тот-кого-нельзя называть… неназываемый… фигня какая! – Бормочет Ксенька, счищая грязь и кровавую корку с коленки, и старательно не обращая внимания на разборки. – Злобный властелин? Черный пластилин, блин… Темная Морда! О! Злющее Вселенское Зло!

– Ты что это, придумываешь кличку Темному? – Аргона чуть штурвал не выпускает, когда слышит, чем страдает рыжеволосая малявка. Ксень как можно равнодушнее пожимает плечами:

– Ну, его нельзя называть по имени! А как тогда понять, что мы о нем говорим? Он Большой, Злой и главный у темных! Вот, Вселенское Зло – и всем сразу ясно, что это он…

Аргона снова хохочет:

–Знаешь, а мне нравится! Главное – метко и в корень. Главное, ИМ это не скажи…

Ксенька возвращается к отколупыванию засохшей крови от коленок – все равно джинсы порваны и все ноги на виду.

– А вот и скажу когда-нибудь… – шепчет она совсем тихо, а потом спрашивает, заставляя Птицу закатить глаза и сжать зубы, чтобы не оборвать рыжика: – Но… если есть Вселенское Зло, должно быть и наоборот: Большое главное добро! А главное добро есть? Феникс?!

– Когда-то было, – женщина тяжело вздыхает. – Давайте уроки истории вам дадут напрямую преподаватели, ладно? Тем более вы почти прилетели и вскоре я передам вас на попечение племяннице императрицы.

«Вот оно!» – обжигает разум Птицы. – «Племянница наверняка главный кандидат на престол, а мы – живой щит! Так же очень часто делают! Все взгляды на нас, а мы будем жить лишь пока это выгодно… нет уж, я так просто не сдамся! Я вам такую принцессу устрою – вы меня еще боготворить будете… и убить не рискнете… Я придумаю, как. Но я выживу.»

Девчонка кидает взгляд на всем довольную рыжую, морщится устало – придется еще решать, вытаскивать ли ее из задницы, в которую они летят. Не поверит же, сидит восторженная, идиотские клички придумывает… Вот и как ее прикажете спасать?

Врожденный цинизм выносит решение – подставить ее вместо себя – но Птица до такого никогда не опускалась. «С другой стороны, сереньких уточек – а я позабочусь, чтобы она на моем фоне вообще не выделялась – никто никогда не трогает. Это факт. Значит прорвемся».