Слезы все-таки потекли из глаз девушки. Вик вздохнула:

– Вы в полицию обращались по поводу пропажи?

– Да, конечно, – прошептала девушка, опуская глаза.

– И?..

– Мне сказали, что сейчас Вечный карнавал, молодые люди легко уходят в загул и не вспоминают о семьях, но Эрик не такой! – Она, забыв о слезах, выпрямилась и стала горячечно доказывать Вик: – Он совсем не такой! Он архивариус, очень серьезный и ответственный! Он никогда бы!.. А они говорят, что поиски в карнавал начинаются только спустя пять дней – якобы чаще всего через столько дней нерадивые мужья и братья приполз… возвращаются к семьям. Статистика у них.

Вик мрачно улыбнулась и протянула свой платок.

– Не плачьте, пожалуйста. Возьмите… Я нерисса Виктория Ренар.

– Стелла… Стелла Бин. Нерисса.

– Вы уверены, что ваш брат не мог увлечься карнавалом?

– Исключено, нерисса Ренар. Он из тех, кого зовут пыльными червями. Он даже праздники умудряется пропускать, когда находит в архиве нечто важное. Он работает над научным проектом по восстановлению старого облика Аквилиты. Он бы…

Рыдания все же прорвались, и Стелла замолкла, промокая платком слезы.

Вик не удержалась от улыбки. Точно, уж если пропускаешь праздники, то ты архивариус до кончиков ногтей.

– Он не мог уйти с головой в работу, найдя что-то интересное?

С отцом Вик такое бывало, и не раз.

– Мог, – призналась Стелла. – Но… Я навестила всех его знакомых и друзей – его никто не видел. И в архиве грозятся его уволить, если он не явится в ближайшее время.

Она неожиданно громко прочистила нос в платок и посмотрела на Вик:

– Простите! Простите… Вам совсем неинтересны мои проблемы, наверное. Простите, я веду себя крайне невежливо.

Вик сунула объявление себе в карман пальто.

– Не извиняйтесь, нерисса Бин. Я констебль полиции Олфинбурга. И пусть у меня тут нет полномочий для поиска, поставить на уши местную полицию и заставить их выполнять свои обязанности я могу. Как вы смотрите на то, если мы сейчас пройдем в ближайшее отделение и напишем новое заявление о пропаже вашего брата?

Стелла неуверенно замерла, подалась к Вик, потом отшатнулась, улыбнулась.

– Вас, наверное, само провидение послало мне!

– Полноте! Мы все люди и должны помогать друг другу… Так. Давайте сейчас для начала сорвем все наклеенные объявления, а потом пойдем в полицию.

Стелла вздохнула и призналась:

– Я сейчас не могу. У меня обеденный перерыв на службе. Мне нужно вернуться, иначе меня уволят.

Вик согласно кивнула:

– Хорошо. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться после вашей службы? Я могу подойти к вам.

– В пять. Я возвращаюсь домой в пять… Вас это действительно не затруднит?

– Что вы! – старательно улыбнулась Вик. – Мне все равно нечем заняться в вашем городке. Значит, в пять?

– Да, в пять. С меня чай и угощение! Простите, но придется добираться пешком – паровики начнут ходить только в шесть, когда город проснется. – Стелла посмотрела на наручные часы, ойкнула и улыбнулась на прощание. – Мне пора!

И она помчалась по улице, спешно срывая объявления.

Вик вздохнула. Сумасшедший город! У них и общественный транспорт с заворотами, и полиция туда же! Она направилась обратно в гостиницу – зря, что ли, Эван ей водителя с паромобилем нанял? Доберется до больницы с комфортом, а вечером будет ставить на уши и воспитывать местных констеблей вместе со Стеллой. Нельзя обижать хорошеньких нерисс!

Жаль, но вечером Вик ждала уже мертвая Стелла. Она лежала на тротуаре в трех ярдах от дома с разбитой о бордюр головой. Струйка крови ползла по щели между тротуарной плиткой, уличная пыль сворачивалась клубочками вдоль алой дорожки. Хотелось плакать, но было нельзя.