– Ты, что, свиньям так картошку нарубил? – возмутился Денис, заглядывая в котелок.

– А я по-твоему каждый день супы варю? – разозлился в ответ Вася.

– Пусть тогда Лелька в следующий раз обедами заведует, – распорядился Белкин. – Не мужское это дело, борщи варить.

– А у меня и папа и мама дома готовят, – обиделась Леля. – У кого есть время, тот и варит.

Денис поджал губы, – бред конечно. Вот, когда я женюсь, то ничего по дому делать не буду. Мое дело – бабки зашибать. Если знаешь, как это делать, бытовуха интересовать не должна.

– Так может твоя жена тоже будет зарабатывать? – Леля искоса посмотрела на него и протянула консерву с тушенкой. – Открой пожалуйста.

Денис взял ножик и легко вонзил его в металлическую крышку, – это уже не моя проблема, будет она работать или нет. Я говорю, что есть вещи, которые мужикам природой противопоказаны.

Леля поняла, что продолжать спор бесполезно и поспешила перевести разговор на другую тему. Про себя она подумала так: “Это ты сейчас много чего говоришь. Просто потому что не влюбился по-настоящему. А вот когда влюбишься, все свои взгляды поменяешь”.

Суп сварился, Леля разлила его по тарелкам, и все трое, попробовав, единогласно пришли к выводу, что не хватает соли.

– В следующий раз надо еще и специй захватить, – заметил Денис. – А так, ничего. Зачетно. Даже твоя картошка улетает, – он посмотрел на Васю и растянул рот в улыбке.

После еды они помыли посуду в ручье, уложили ее обратно в рюкзаки и двинулись дальше. До наступления темноты оставалось около пяти часов. Вполне достаточно, чтобы при хорошем темпе миновать два перевала – Гузерипльский и Армянский, спуститься к приюту Фишт и оттуда пройти еще дальше, в зачет пропавшей в Майкопе половины дня.

Совсем скоро лес закончился, сменившись высокими, в человеческий рост лысыми кустарниками. Через несколько минут закончились и они. На смену пришел безжизненный, серо-белый ландшафт. На склонах гор, вдоль которых шли путники уже лежал снег. Несмотря на это, солнце пекло так, что Леля, хотела убрать в рюкзак и свитер. Но Денис остановил ее:

– Смотри, обгоришь. Что потом с тобой делать?

– Лечить, – засмеялась она.

Денис хотел что-то ответить, но Чижиков вдруг заорал:

– Смотрите! Это медведь!

От услышанного у Лели внутри все похолодело. Боясь даже повернуться, она почувствовала, что не может глубоко вдохнуть.

Денис развернулся и направился в сторону остановившегося и рассматривающего что-то на дороге, Чижикова.

– Вот, – сказал он, указывая рукой на след, явно проступавший на бурой поверхности.

Белкин склонился над дорогой и зачем-то потрогал след рукой.

– Молодец, что заметил, – похвалил он Чижикова и тут же достал мобильник, чтобы снять видео. Хотя сети все еще не было, Денис планировал выложить сенсацию на ближайшем же перевале.

– И что будем делать? – спросила подошедшая, все еще взволнованная Леля.

– Мысли широко, детка – Белкин подмигнул ей. – Был след, а стал бегущий по склону мишка.

– Смотри не накаркай, – буркнул Вася и тоже сделал фото следа.

Дорога еще какое-то время шла ровно, а потом стала забирать вверх к перевалу. Леля снова почувствовала, что усталость становится нестерпимой, а плечи, о которых она на время забыла, горят огнем. Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала вспоминать все известные стихи, которые учила в школе. Когда подъем стал очень крутыми, Леля принялась тихонечко напевать. Денис шел достаточно далеко впереди, Чиж – метров на пятьдесят сзади. Ее пение никто не мог бы услышать. Глядя на стремительно удаляющегося Белкина, она с грустью подумала, что на его месте ни за что бы не стала бросать себя. Ведь можно же идти рядом, говорить, подбадривать, и тогда подъем не казался бы таким уж тяжелым.