«Беседовали». Так я не там искала! Надо было сразу в теплицу к Монстроглазу бежать. И откапывать, если не поздно.

– Так славно поболтали, что ты довел его до больничного? – обиженно уточнила, смахивая с щеки непрошенную слезу.

– До больничного он довел себя сам. Помогал твоей матери перенести новую сферу в Ланге и перестарался, – отец был скуп на эмоции. По равнодушному кирпичу, в который превратилось его лицо, трудно было понять, о чем он думает на самом деле.

– Я могу его увидеть?

– А тебе хочется? – папа потер хмурую бровь и поджал губы.

– Мне надо убедиться, что магистр в порядке. И что я не зря…

– Бросилась под сгусток Темной материи? – уточнил холодно папенька, и кровь застыла в жилах. Даже сердце замерло кубиком льда, перестав издавать фирменное «тук-тук».

– Ты бы сам был не рад, если бы убил невиновного, – пробормотала неуверенно.

Не уверена я была и в том, что папенька был бы не рад. И в том, что магистр был так уж невиновен. Во всяком случае, в глазах отца.

– Больничное открыто, Аврора. Если тебе хочется кого-то в нем навестить, никто не станет тебе препятствовать, – сухо кивнул тот, и я растерянно качнулась на носках.

То есть мне можно увидеть Салливана? И никто при этом не будет убит? Где-то тут должен быть подвох.

***

Рука дрогнула, когда я открывала дверь в больничное отделение. Темный силуэт очертился в белом свете окна, и я чуть не сделала шаг назад. А я ведь не трусиха! Тогда какого тролля меня так трясет, что зуб на зуб не попадает?

Он резко повернулся на шорох юбки, и серые глаза впитали меня без остатка. Ту самую, какой была – в мятом платье папиной прабабки, с пудрой, размазанной по щекам и лишенной своих «исчезательных» свойств после очищающего заклятья. С мокрыми волосами после столкновения с сугробом (он первый напал!). Словом, во всей привычной красе. Хоть сейчас на обложку.

Магистр даже проморгался, не веря свалившемуся на него счастью. А я слишком близко подходить не стала, чтобы не убить его доисторическими ароматами. Судя по нахождению в больничном, он и без меня настрадался.

– А где ваш?.. – я покосилась на хвостик. Которого не было.

Салливан подстригся! Не так чтобы толково: настырная прядь все равно падала на лоб. Но хвостик исчез. И без всякой пудры-невидимки.

– Захочу отрастить – отращу, – пожал плечами мужчина. – Но это будет мое решение. Мой выбор.

– Это футболка и джинсы моего брата? – я обвела взглядом непривычный образ.

А где пиджак? А рубашка с вечно задранным воротничком?

– У нас похожая комплекция, и младший князь Карповский был любезен…

– Я привыкла к рубашке, – перебила его недовольно. – И к дурацкому хвостику.

– Сами предлагали мне подстричься, княжна, – фыркнул магистр и отошел от окна, забираясь в спасительную тень.

– Вы помните.

– А должен был забыть?

– Могли притвориться, что у вас амнезия, – подсказала троллю-тугодуму.

– Полагаете, стоило? – Салливан почесал щетину, захватившую треть его лица. Уставшего и не сильно мне радовавшегося.

– Вы выглядите озадаченным, магистр.

Я отвернулась к раковине и принялась старательно смывать с себя остатки папиного заклятья. Смотреть на Рандора было тяжело. Очень. Без всякого гадания я чувствовала, что разговор не будет простым.

– Не ожидал встретить вас так скоро, – признался он.

– Надеялись сбежать до моего возвращения в Академию?

– Мне нужно время, – выдал из тени Салливан. – Много времени. Но судя по тому, как решительно вы настроены, для меня это непозволительная роскошь. Вы снова торопите события, княжна.

– Я ничего не тороплю. Я умываюсь, – сердито заверила свое бледное отражение.