– Убить бы тебя за это, – сердито бросил Андре.

Ему так хотелось ударить назойливого мальчишку.

– Как думаешь, мы нужны им?

– О чём ты?

– Маме с папой? Они говорили так, будто мы им очень мешаем. Отец – и тот был сердит, а мама как-то странно говорила. Ей было не всё равно, но она словно в сторону хотела отложить весь разговор.

– Эй, разговор нельзя вот так просто отложить, словно вещь. В коробку его не закроешь.

– Я знаю, не глупый, – Стэн сердито обернулся, – и я бы не стал просто так тебе жаловаться. К тому же ты давно перестал меня слушать… Я о другом говорю. Родители что-то скрывают.

– Взрослые постоянно так поступают. На то они и взрослые. В их мире столько всего происходит, что говорить обо всём было бы странно. Но это их дела. Пусть и решают их сами. Нам-то что?..

– Ты вот вроде и старше меня на полчаса, а совсем не видишь перед собой часов. Речь-то о нас.

Андре призадумался.

– Не может такого быть. Случись какая проблема, нас бы уже отчитали, наказали, заставили бы отрабатывать. Ведь сам подумай: если мы что-то натворили, разве они советуются по нескольку дней? Да нет, сразу и получали по первое число. Что мы, не пуганые, что ли? Стэн, скажи?..

– Не знаю я… Только странно мне очень и тревожно.

Андре махнул на него рукой и ушёл в детскую.

Не прошло и часа, как родители позвали их, поднялись наверх, и они с Гердой устроились на стульях.

– Разговор будет серьёзный.

– Ну вот, попали, – пробормотал младший.

– Вы ни в чём не виноваты, – заверила их мать.

– Да, речь не о вас… Она больше о недавнем прошлом. И… вы должны будете понять нас. Это будет непросто.

Братья неуверенно встали перед ними.

– Сядьте, сейчас лучше присесть, – невесело улыбнулась Герда.

Мальчики сели на пол.

– Итак, – потёр колени Генри, – речь пойдёт о нашей семье.

Стэн мельком взглянул на Андре:

«Что я говорил!»

– Вы оба знаете нашу историю, историю нашей семьи. Семья Девайвов и семья Якулотов. Наша славная память, удивительное прошлое, что мы никогда не забудем.

Герда странно посмотрела на своего мужа и покачала головой.

– Что? Разве я не прав? Мы чтим это время, помним все наши девизы. Но мы не можем не признать, что мы живём здесь и сейчас, а прошлое – оно… в прошлом. Иногда оно напоминает о себе. Не так, конечно, как наша любимая мама вспоминает стихи, что стали основой для чести и жизни семьи её деда, но налетает как птица, внезапно и иногда страшно и горланит: «А вот и я!»

Это всегда внезапно и обезоруживает… И, скажу вам откровенно, мальчики, наше прошлое настигло нас буквально… Не прошло и десяти лет, как… Оно очень сложно и понять его будет трудно.

Мужчина с трудом подбирал слова. Дети чувствовали, что отцу очень трудно, но не понимали, как помочь.

– Вы появились на свет в пещере, – попыталась помочь супругу Герда.

Она дотронулась до его руки.

– Спасибо, – улыбнулся он.

Еле заметным движением он сжал её ладонь.

– Мы знаем место нашего рождения, – начал было Андре, – мы всю нашу историю знаем.

– Вы не знаете только одного, – Генри понизил голос. – Вы родились в пещере, и было вас трое.

– Конечно, трое. Я и Андре. Только… не трое, пап, а двое.

– Нет, – снова покачала головой Герда, – именно что трое. Тройняшки. Каждый с разницей в полчаса. Первый был Андре, второй – Стэн, а третьего брата мы так и не успели назвать.

– Где он?

– Потерялся при Переходе.

– Как это… потерялся? – у Стэна и Андре глаза превратились в плошки.

– Не нарочно. В суете, криках, давке, злобе и проклятиях.

– Его убили?

– Мы думали, что он погиб.

– Думали?

– Расскажите нам всё, – очень серьёзно попросил средний брат.

– Тогда лучше я, – сказал отец. – Итак, вы родились через четыре месяца после того, как мы оказались в пещере. Честно говоря, все думали, что вы не выживете. Условия были первобытными, медиков не осталось: последний врач умер за месяц до родов Герды, и мы очень надеялись, что выживет хотя бы один… Поскольку знали, что вас как минимум двое. На тройню мы не рассчитывали. Но родились вы, и это было чудо. Все наши мальчики выжили, – он спрятал свою улыбку.