Чтобы потомки знали Витольд Хорос

© Витольд Вацлавович Хорос, 2020

ISBN 978-5-4498-8816-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чуть ниже упомянутых строк Владимир Семенович пишет: «Я рождался не в муках, не в злобе»… О себе я этого сказать не могу потому, что рождался в муках: тащили меня на белый свет щипцами за голову. Свидетельством этой операции был шрам на верхнем веке левого глаза, исчезнувший только годам к пятнадцати. Вытащили меня, если верить старшим, не вполне живым и акушерка Клавдия Степановна Голян возвращала меня к жизни в течение шести часов. Так рассказывали, сам я этого, естественно, не помню. Происходило это в ночь с 14 на 15 сентября 1928 года, а весу во мне было 4 кило с половиной. « Нагуляла» массу мамаша!

Ребенком я был достаточно крепким, спокойным и рос не капризным. Вот только лет до пяти боялся темноты и, ложась спать, требовал, чтобы не закрывали дверь в кухню, откуда падал свет на мою кровать. Жили мы в г. Тобольске, в доме бабушки – Вероники Андреевны – о ней разговор впереди. В раннем детстве она мне была ближе родителей, поскольку, как я предполагаю, взяла на себя заботы по воспитанию детей: меня и двоюродной сестры Вали (дочь Анны – сестры моего отца), которая была на два года моложе меня.

Отец – Вацлав Иванович родился 17 сентября 1906 года в станице Екатерино-Никольской Хабаровского (тогда Амурского) края. В город Тобольск он был привезен родителями в 1912 году. Из-за бедности семьи хорошего образования не получил и с 13-летнего возраста начал работать по найму – рассыльным, конторщиком, выучился на землемера и до смерти работал землеустроителем и землемером-картографом. В армии не служил из-за слабого здоровья (переболел туберкулезом).

Мать – Клавдия Алексеевна, 1903 года рождения, из рода Анисимовых, росла в многодетной семье: отец умер рано, оставив жену с 8-ю малолетними детьми. Должного образования не получила (незаконченное среднее), работать начала с 15 лет конторщицей, воспитателем в детском саду и даже пробовала работать учительницей в начальной школе, но по причине скверного характера была вынуждена переквалифицироваться в счетовода. Так с 1924 года до конца трудовой деятельности работала кассиром, счетоводом, бухгалтером. Умерла в 1994 году в городе Чудово

В доме бабушки, где начиналось мое детство, польская речь звучала чаще, чем русская. Однозначно могу сказать, что наша семья имела польские корни. Да и все ближайшие родственники носили польские имена и фамилии. Почему в Сибири появилось так много поляков?

В январе 1863 год в Польском Королевстве, входившем в состав России на правах губернии, началось так называемое «Повстание стычнёво» (Январское восстание). Оно было далеко не первым, но в 1864 году было подавлено с особой жестокостью. Генерал Муравьев, победитель повстанцев, с гордостью заявил: «Я не из тех Муравьевых, которых вешают, а из тех, которые вешают» (одним из пяти повешенных декабристов был Муравьев-Апостол).

Шесть тысяч семей поляков было отправлено в сибирскую ссылку. Почти все они пришли через Тобольск, бывший в те годы губернским городом. Большая часть поляков была расселена по городам и весям Сибири практически до Дальнего Востока. В Тобольске осело 200 семей и в том числе наши предки.

Основателями сибирской ветви нашего рода являются Анна Яковлевна Микульская (знатная шляхетская фамилия) 1845 года рождения и Ян Мартинович Хорос 1840 года рождения.

Собрать какие-либо сведения о их жизни и деятельности не представляется возможным. Известно только, что около 1870 года они создали семью и произвели на свет пять сыновей-Яна, Владислава (Владимира), Александра, Константина, Станислава и двух дочек: Брониславу и Марылю.. Старшим сыном был мой дед Ян (Иован или Иван по российским церковным и метрическим записям). В силу каких обстоятельств – неизвестно, дед начал работать по найму с 14 лет, а в 22 года (в 1897 году) был призван в армию и отправлен служить на Дальний Восток. Отслужив действительную службу, в 1900 году возвратился в Тобольск, где встретил свою суженую – Стасюн Веронику Андреевну, 1882 года рождения. Они сочетались законным браком 12 февраля 1901 года против воли родителей деда, за что он был проклят своей матерью Анной Яковлевной, женщиной строгой и властной по характеру. В ответ на ее проклятья дед заявил: «Ну и насеру я на ее могилу»!

Найти хорошую работу главе молодой семьи не удалось, в помощи родителей ему было отказано и они вынужденно переехали на Дальний Восток, где у деда уже были связи в Амурском пароходстве. На Дальнем Востоке они произвели детей: Станислава (1902 год), Ядвигу (1904 год), Вацлава (1906 год) и Анну (1908 год).

В годы жизни в Амурском крае дед дважды принимал участие в военных действиях: как писал отец в своей автобиографии – по мобилизации на Китайскую и Японскую войны. В действительности «Китайской», как таковой, не было. Русские войска были введены на территорию Манчжурии для охраны, обеспечения строительства и эксплуатации КВЖД (Китайско-Восточной железной дороги) по договору с Китаем. Дорога строилась для надежной связи с военной базой Порт-Артуром и морским портом Дальний, размещенных на арендованной на 25 лет у Китая территории Ляодунского полуострова, а также для сокращения пути к Владивостоку.

Русско-японская война началась 8 февраля 1904 года нападением японцев на русскую эскадру у Порт-Артура и закончилась 5 сентября 1905 года подписанием мирного договора в г. Портсмуте, США. Дед нес службу в охранных войсках и не принимал непосредственного участия в боевых действиях.

В 1912 году семья деда возвратилась в Тобольск и увеличилась еще на сына Эдуарда (1912 год) и дочь Элеонору (1914 год). В 1914 году началась Первая мировая война и деда снова призвали в армию и отправили на германский фронт, где он провоевал до 1917 года. Возвратившись с фронта домой к жене и детям, он опять взвалил на свои плечи тяжкий труд по содержанию семьи. Не имея должного образования и специальности, дед не мог обеспечить многодетной семье достойной жизни и дать образование детям. Тяжелый труд и плохое питание подорвали здоровье деда и он умер в 1924 году в возрасте 49 лет.

Когда дед, уже в гробу, лежал на столе, приехала его мать – пани Анна. Встав в полный рост на пороге комнаты, она во весь голос спросила: «Ну что, Ваня, насрал ты мне на могилу»? Даже мертвым она не простила своего сына. Такой женщиной была моя прабабка! Ее внуки, и в том числе мой отец, плакали, когда им было необходимо идти к ней с поздравлениями в день ее именин (у поляков принято отмечать день именин, а не день рождения).

Все беды и невзгоды деда в полной мере достались и его жене, моей любимой бабушке – Веронике Андреевне. Рано выйдя замуж, она родила и воспитала шестерых детей, при этом трижды провожала мужа на войну. Все ее дети выросли порядочными людьми, любили свою мать и всю жизнь были ей благодарны за ее заботу и ласку. Будучи добрым человеком, она безропотно несла свой тяжкий крест, помогала чем могла тем, кто был еще беднее ее. Она не отказывала в куске хлеба ни одному нищему. Кажется, что за всю свою жизнь она даже мухи не обидела. Я очень любил ее и не случайно именно в ее честь назвал свою первую и самую любимую внучку. Она как и бабуня, тоже Вероника Андреевна. Хочется верить, что бабушка с небес оберегает свою кровную продолжательницу рода.

Мои родители создали семью в 1927 году и, несмотря на молодость (отцу шел 21-й год), уже изрядно потрудились. Однако, не имея образования и специальности, работали кем придется. Были трудности и с трудоустройством – в стране была после Гражданской войны разруха, голодные годы и прочие беды. Выбирать было не из чего. С началом колхозного строительства у отца появилась возможность заключить двухлетний договор с выездом на Север. Так началась наша кочевая жизнь. Первым пунктом работы отца в качестве землеустроителя был Ларьяк. В те годы это была страшная глухомань. Добирались до него мы полмесяца: вначале на пароходе до Нижневартовска, а затем на «оказии» – деревянной баржонке, которую буксировал небольшой катеришко вверх по течению реки Вах до Ларьяка. Было это в июне 1933, мне шел пятый год.

Первоначально, пока еще не была подготовлена для нас квартира, мы поселились в частном доме. Хозяин дома – Сигильетов Егор был женат на политической ссыльной и у них было две дочери – одна на год-полтора старше меня, а вторая – примерно моего возраста. Основным занятием Егора была охота и он большую часть времени проводил в тайге. Хорошо помню, что он отлично стрелял из самодельного лука и виртуозно владел самодельным ножом. Этим ножом с рукояткой из оленьего рога он свежевал добытую дичь, резал мясо, выстругивал стрелы для лука и никогда с ним не расставался.

Родители целыми днями были на работе, а поскольку детских садов не было, мы были предоставлены сами себе. Была у нас компания из пяти – семи малолеток не старше семилетнего возраста. В теплые дни, пока было светло, играли на улице, чаще – на чердаке сарая, где было немного сухой травы (сена) и висела юкола – вяленая щука – корм для собак, иногда и мы ее жевали вместо ирисок.