…"Гвоздь" его материл долго и нудно. Наконец пообещал – если он, Гоша, через две запрошенных недели проблемы свои не решит – пусть пеняет на себя. И заранее заказывает молебен по своей грешной душе.

"Громобой" мысленно послал босса в одно не слишком уютное отверстие, вслух же сердечно поблагодарил за предоставленный отпуск.

После чего решил еще парочку технических вопросов, и, наконец, поехал к курве. Для решающей беседы.

Дверь ему открыла блондинка. Не юная, но еще стройненькая и вообще для своего возраста – хоть куда. Открыла, правда, лишь на длину цепочки (Гоша мысленно усмехнулся – наивная женщина! Да эту цепочку для него сорвать, все равно что для нее – оборвать ниточку…) Впрочем, никаких дебошей он учинять не собирался. Все будет культурно…

Вежливо поздоровался, попросил позвать Олю. Блондинка смотрела на него с явным подозрением. "Громобой" уже грешным делом решил, что опять соврет, что дочки нет дома, как регулярно врала ему по телефону, но тут куколка появилась сама. Маму отважно отстранила…

и опять "Громобой" ощутил слабость в ногах при виде нее… Даже мелькнула мысль отказаться от своего плана!

В самом деле – такая красота… Пусть спокойно живет! А он… ну, просто будет ею любоваться – время от времени. К примеру, на выставки ходить вместе будут…

Да уж, бред. Это когда ж он ходил на выставки? Школьником последний раз, когда им устраивались плановые экскурсии в музеи…

А унижение он что же, вот так ей простит?

–Что вам нужно, Игорь? – не голос у этой девчонки, а лед. Просто лед.

–Поговорить, – выдавил он из себя, – Всего лишь поговорить… И тут, конечно, можно, только через цепочку неудобно…

Холодный взгляд, от которого "Громобою" захотелось застонать. Ну где справедливость, а? Хороводится с однокурсником, у которого средств – только в "Макдональдс" ее сводить раз в неделю, а с ним, "Громобоем", способным ее, если на то пошло, и в Париж на экскурсию свозить – не хочет! Ну не хочет, хоть в лепешку разбейся!

И все потому, что он не красавчик? Не красавчик, однако и не урод же!

Или ненормальная она просто? Блаженная, а?

Но если это все – только еще большее набивание цены… нет уж. Всему есть свой предел.

–Ладно, – наконец спокойно сказала Ольга, – Подождите меня во дворе, я сейчас спущусь.

Вот так. Значит, он, "черная кость", и права не имеет переступить порог квартиры ее папочки-производственника? Интересно, к слову, узнать, сколько ее папаша, зимдиректора трикотажного комбината, успел наворовать за время работы в этой должности…

Впрочем, все к лучшему. Тот разговор, который он намеревался вести с Ольгой, лучше вести без свидетелей (тем более без ее излишне заботливой мамаши).

Послушно вышел во двор, сел под детский "грибок". Моросил мелкий дождичек, и "короеды" разбежались по домам. Гоша вдруг подумал – а почему он сам никогда не ощущал потребности завести ребенка? Может, потому, что с младых ногтей познал – мир жесток. Очень жесток. Кое-кто и не подозревает, насколько…

Наконец появилась и Ольга. Он уже не удивился тому, как заныло у него сердце при виде нее. Из-за нее, курвы, оно у него теперь регулярно ныло. Регулярно.

Она уселась рядом с ним. Так близко, что у "Громобоя" мелькнула мысль – попросту сграбастать ее – и в тачку… и в свой коттедж…

Но нет. Так он не хотел. Она пойдет (или поедет) с ним добровольно (ну… почти добровольно).

Он достал из нагрудного кармана куртки красочные буклеты и аккуратненько положил их рядом с Ольгой.

–Что это? – довольно вяло поинтересовалась она.

"Громобой" вздохнул. Надо собраться. Собраться с духом.

–Две путевки в Анталию, – довольно сипло ответил Гоша, стараясь сейчас не смотреть на ее тонкий профиль (иначе решимость может попросту испариться), – На две недели. Улетаем через три дня.