– Дядя Паша, здравствуйте! – Платов сразу узнал голос Димы, хотя меньше всего ожидал услышать в это время именно его.

Дима был сыном директора банка, откуда Платову должен был прийти транш в рамках одобренной правительством кредитной программы. Павел был знаком с его семьёй довольно давно.

– Приветствую, Дима! Где и во сколько встречаемся? – Павел знал, что разговор срочный, не телефонный и что через сына, очевидно, действует его отец.

– Как можно быстрее. В «Шатре», – инструкции у парня были простые и очень чёткие. Платов уважал такой подход.

– Через полчаса буду.

Павел Николаевич Платов никогда не паниковал, но, пока накидывал ветровку, думать о предстоящем разговоре уже начал.

От его дома до ресторанчика на Чистых прудах было примерно 15 минут. Значит, ночная прогулка в одиночестве. Хотя личная охрана, само собой, незримо его сопровождала.

Москва Платову, выросшему в Киеве, искренне нравилась. Не столько хаотичной «скифской» застройкой, когда на одной стороне могут запросто чередоваться здание XVIII века и уродливые новоделы века XXI, сколько ощущением свободы, редко посещавшим его в других местах. Двухэтажки – и небоскрёбы, чайный дом – и телеграф напротив, респектабельные гостиницы – и тут же дешёвые рюмочные. При этом разношёрстность всего так прочно закрепилась в столице, что каждый дом рассказывал какую-то свою историю, не стремясь вступать в диалог с соседом.

В Москве, вопреки декларируемой коллективности, соборности и единству, каждый строил кто во что горазд, будучи ограничен лишь деньгами, но не здравым смыслом. Модерн и классицизм, особняки с ротондами и эксперименты модернистов, церкви и кинотеатры тасовались на каждой улице так причудливо, будто их создатели не только никогда не пересекались лично, но и ничего не знали о творениях предшественников.

До открытия «Шатра» на Чистых прудах оставалось несколько часов. Но Платов знал: даже сейчас, глубокой ночью, он может рассчитывать на поздний ужин или ранний завтрак, если согласиться с весьма сомнительной идеей, что четыре часа – это уже полноценное утро.

Ночная прогулка привела его в тонус. Прохладный воздух взбодрил, а вид знакомых домов несколько успокоил. Он шёл, не слишком обращая внимание на случайных встречных: кто-то ждал такси, кого-то в него уже запихивали, иной ковылял сам… Прекрасное разнообразие в ночь с воскресенья на понедельник.

Дима ждал его у входа в ресторан, докуривая сигарету. Наглаженная рубашка, деловой костюм – он словно бы и не собирался после этой встречи заезжать домой. «Сразу на работу?» – подумал Павел, вспомнив, что его друг банкир в настоящий момент предпринимал очередную попытку втянуть сына в семейный бизнес. Дима работе в банке не сопротивлялся, но и особых успехов пока не демонстрировал.

Завидев Платова, Дима почти сразу затушил окурок, стараясь не показать неловкости. Павел примерно знал, о чём он думает: нужно то ли дождаться какого-то условного сигнала от него, «Пал Николаича», то ли поприветствовать первым – но ведь уже здоровались… Поэтому, подойдя поближе, он сразу протянул ладонь для рукопожатия.

– Как жизнь, Дима? Твой рабочий день так сильно затянулся или так рано начался? – Платов смутно представлял, какую должность в банке занимает сын председателя правления.

– Пойдёмте внутрь, Павел Николаевич, – Дима, увидев Платова, почему-то не решился обратиться к нему «дядя Паша», как ещё 40 минут назад.

Двери «Шатра» были для них открыты – парень чуть ранее предупредил о визите телефонным звонком. Ночных гостей проводил к столику лично управляющий Константин – немолодой и смуглый, он напоминал итальянских рестораторов, легко становящихся за прилавок. Вот и сейчас Костя помог расположиться, ненавязчиво поинтересовавшись, ждать ли ещё кого-то. Куртка Платова почти сразу ушла на попечение местного охранника-гардеробщика, в чьей руке хрустнула бирюзовая купюра.