Но что же заставило их так действовать? Опасность. Нет лучшего инструмента влияния, чем первобытный страх быть уничтоженными. Для наших героев пока всё было неопределённо. Стоит ли бояться? Существует ли эта новая угроза? Стоит ли жертвовать своей гордостью под тяжестью ответственности, которая пока лишь маячит на горизонте, ослепляя своей безумной яркостью? И, наконец, стоит ли приложить усилия, когда ещё есть шанс, когда ещё можно попытаться? На добровольной основе, а не под гнётом неизбежного будущего.

Эти люди – команда, вынужденная действовать сообща, несмотря на разногласия в мнениях. Их объединяет общая цель – выжить и спасти свой мир. Но путь к этой цели будет тернистым и полным испытаний. Им предстоит преодолеть немало преград, чтобы доказать себе и другим, что даже в самых безнадёжных условиях можно найти выход.

– Почему ты так настойчиво утверждаешь свою невиновность, когда речь заходит о доказательствах? – спросил Лукас, стараясь понять логику Марка.

– Видишь ли, Лукас, мне сложно поверить, что среди нас есть кто-то, способный на такое чудовищное преступление, как убийство. Сама мысль об этом вызывает у меня глубокое отвращение. Это просто невозможно, – ответил Марк с непримиримой прямотой, глядя Лукасу прямо в глаза.

– Почему ты так уверен в этом? – настаивал Лукас, чувствуя, что Марк уходит от ответа.

– А тебе приятно думать, что среди нас может оказаться предатель? – спросил Марк, его голос стал холодным и отстраненным.

– Я бы не стал так категорично утверждать, – ответил Лукас, стараясь сохранять спокойствие.

– В этом-то и дело, – продолжил Марк, его голос снова стал спокойным. – Пока Виктор пытается разобраться в этом запутанном деле, нам лучше не думать об этом.

– Но если вдруг выяснится, что кто-то виновен, твои заявления только усилят подозрения, – заметил Лукас, пытаясь вернуть разговор в конструктивное русло.

– Я готов повторять это снова и снова. Пусть сначала докажут, что я причастен, – ответил Марк, его голос звучал уверенно. – За весь полет я прикасался к оборудованию только в рамках своей работы.

– Я понимаю, но попробуй мыслить более рационально. Нас на борту не так много, а тут кто-то умирает. А ты, такой безупречный, публично заявляешь, что не собираешься делиться информацией, которая могла бы помочь нам всем. Ты только навлекаешь на себя лишние подозрения, – сказал Лукас, пытаясь достучаться до Марка.

– Я стараюсь мыслить разумно, – ответил Марк. – Это лишь предположения. У нас нет веских оснований считать, что Дэвида подставили намеренно. Каждого из нас отбирали специально для этой миссии. Среди нас просто нет людей, способных на такие жестокие поступки. И зачем?

– Не думаю, что могу сейчас ответить на этот вопрос, – сказал Лукас, потирая лоб. – Мне кажется, даже если Дэвид просто не совладал с собой, было бы разумно успокоить друг друга.

– Мне кажется, те, кого нужно успокаивать, сами нуждаются в этом, – ответил Марк, его взгляд стал холодным. – Откуда мне знать, что его эмоции и чувства – это не игра?

– Именно благодаря нашей сплоченности и стремлению обезопасить ближнего честность – лучший инструмент для создания атмосферы доверия, – сказал Лукас, стараясь найти общие точки зрения. – А если выяснится, что вообще никто не виноват, так даже лучше для всех. Общая паника снизится, и для подозрений просто не останется места.

– А если все же кто-то виновен, то получается, я только нагоню лишнего шума, – заметил Марк, его голос стал напряженным.