– Ты? – Удивилась хозяйка. – Так рано? Что случилось? – Но, увидев измученное лицо безмолвной подруги, Александра протянула правую руку, выскользнувшую из распахнутого халата, низ которого на уровне пояса сжимала левая рука и, взяв гостью за локоть левой руки, потянула за сбой в прихожую, скользнув взглядом по площадке, не видит ли кто её такую. Упавший с правого плеча халат, держался на левом, а вместе с рукой, из-под него высвободилась и правая грудь, красивая, пикантно слегка свисавшая. – Заходи, подруга, – ещё не совсем проснувшимся голосом, пригласила Саша. – Чё, как не родная? Проходи, – сильней потянула остановившуюся в дверях подругу, хозяйка, закрывая за гостьей дверь, пошла следом.

– Сашка, прости…, так рано… Ты не одна? – Почти бессвязно, извиняющимся тоном заговорила гостья. Проходя, Оля посмотрела, что дверь спальни прикрыта, всё поняла и повернула в кухню. Тяжело опустившись на стул у стола, облокотилась на стол, а голову с прикрытыми глазами подперла правой рукой. Следом вошла хозяйка, уже надев халат в рукава и подвязав поясок, присела на стул напротив подруги.

– Что, опять Васька чудит? – тихо спросила Александра. Ольга, ничего не говоря, только слегка кивнула головой. – Опять лез драться?

– У-у, – мотнула «нет» головой гостья. – Хуже.

– Ну, если трудно, не говори, – согласилась подруга. – Не будем бередить душу. Хочешь спать? – Ольга кивнула головой, не открывая глаз. – Я постелю тебе в зале, раздевайся. Можешь сходить в ванную, полотенце и халат там. – Саша встала и вышла из кухни.

И ещё раз, приняв ванну, из-за не покидавшего чувства брезгливой грязи, ночного бедлама, посвежев и телом, и лицом, запахнутая в халат Ольга, со своими вещами под мышкой, еле слышно шурша мягкими тапочками по полу, проскользнула в зал, где подруга уже постелила для неё постель на половинке дивана, не раскладывая его, и прикрыла за собой дверь.

Через некоторое время, Александра, проводив своего друга, подошла к прикрытой двери зала и услышала еле доносившиеся всхлипы. Резко открыв дверь и подскочив к дивану, на котором, накрывшись с головой, навзрыд плакала подруга. Сдвинув одеяло с головы Ольги, хозяйка стала утешать её:

– Оля, Оленька, милая, что случилось? – Подруга, уткнувшись в подушку, навзрыд плакала. Её плечи вздрагивали, а, чтоб никто не слышал, её кулачок, сжавши носовой платочек, уткнулся в мокрый рот, белые зубы въелись в костяшки среднего пальца, так, что палец был уже синим. – Оля, Оленька, – тормошила подругу Саша, – очнись, успокойся. Что случилось? Так нельзя надрываться. – Саша выпрямилась и вышла из комнаты. Через мгновение вернулась с кружкой в руке и, став на колени, протянула к ротику подруги: – Ну-ка, вставай, – женщина потянула подругу за локоть, но та, обессиленная от рыданий, не сдвинулась. – Вставай, ну же, – потянув сильнее за локоть, повернула плачущую подругу на бок. – На, попей водички, полегчает, – придвинула кружку ближе и коснулась губ. Зубы Оли застучали о край кружки, но вода в рот почти не попала. Тогда Александра, придержав своей ладонью со стороны затылка, приподняла голову подруги и опять придвинула кружку ко рту. Оля, стуча зубами о край кружки, сделала два глотка, но вода снова пролилась по дрожащему подбородку на грудь и простыню.

Промокнув платочком подбородок, Оля высунула ноги из-под одеяла и спустила их на пол. Сама взяла у подруги кружку с водой и спокойней отпила несколько глоточков. Протягивая подруге кружку, дрожащей рукой с платочком, вытерла мокрые глаза и щёки. Саша, прикрыв подругу покрывалом и подоткнув края под её спину и ноги, сама села рядом, обняв девушку за плечи и прижав к себе. Оля, прижавшись к подруге, склонила свою голову ей на плечо. Так сидели некоторое время молча. Ни Саше не хотелось вопросами делать больно подруге, ни Ольге не хотелось ворошить свою раненую душу. Но продолжаться так долго не могло, Саше нужно уходить на работу и она первой заговорила: